Зимняя сказка. Уильям Шекспир

      О, слишком пылко!

      Такая сила дружбы пышет страстью.

      Вот tremor согdis[2]; так и скачет сердце –

      Но не от радости, нет! Разговор их

      На вид невинен: их непринужденность,

      Сердечность дружбы – искренность являет

      И им к лицу… Все это может быть…

      Но руки пожимать, сплетая пальцы,

      Как делают они, и улыбаться,

      Как в зеркале, друг другу, и вздыхать,

      Как умирающая лань, – мне это

      Не по душе… я не пойму… Мамиллий!

      Ты сын мой?

      Да, мой государь.

      По чести?

      Ты петушок мой! Э, ты нос запачкал!

      Мой нос – все говорят. Ну, капитан,

      Быть надо чистым, капитан, опрятным.

      И скот ведь держат в чистоте, и даже

      Рогатый скот…

      Как? Всё еще играют

      Рука с рукой? – Ну, резвый мой теленок!

      Ты мой теленок?

      Если вам угодно.

      Нет, не хватает рожек, чтоб ты схожим

      Со мною был. А говорят, мы схожи,

      Как два яйца. Так женщины толкуют;

      Болтают зря… Но будь они фальшивей

      Дешевой черной краски, ветра, волн,

      Игральной кости, годной для того,

      Кто путает мое с твоим, – и всё же

      Мой сын со мною схож. Взгляни, мой мальчик,

      Глазами голубыми. Ты, плутишка,

      Кусочек мой! Иль твоя мать… Возможно ль?

      Страсть! Можешь сердце ты убить насильно

      И сделать невозможное возможным:

      Жить, в сновиденье (как возможно это?),

      Из вымысла действительность творить,

      С «ничем» в одно сливаться. Мудрено ли,

      Что можешь слиться с «чем-то»? И слилась!

      Вплоть до измены! Это вижу я –

      И ясно до того, что мозг отравлен

      И ум ожесточен.

      Что с королем?

      Расстроен чем-то.

      Что, мой государь,

      Что с вами, дорогой мой брат?

      Как будто

      Вы чем-то озабочены серьезно,

      Взволнованы, мой государь?

      О нет! –

      Как выдает природа свою слабость,

      Свое