Из сказки в суровую реальность. Юлия Узун
и дома родственников Ремзи. Каждый вечер мы шли к кому-то в гости или гости шли к нам. Иногда я чувствовала себя неведомой зверушкой, так как все спешили поглазеть на новую гелин (тур.: невеста) Муаз-бея.
Любовь ослепляла меня настолько, что я упрямо старалась все это принять и не обращать внимания. Надвигалось событие, а Ремзи – старший сын, который женится первым, да еще и на иностранке. Дети скопом выстраивались вокруг меня и просто глазели как на попугая в клетке: а каким образом он себя поведет? Скажет что-нибудь или он не разговаривает? А если потрогаю, он меня цапнет?
Язык я выучила позже, поэтому первое время могла лишь лучезарно улыбаться и кивать на всё подряд, если Ремзи рядом не было.
После всего, что нам пришлось пережить, подобное поведение людей только радовало. В конце концов, я впервые видела семейную сплоченность и добродушие. Турки действительно умели быть гостеприимными и добрыми. Единственный человек, которого я боялась – отец моего будущего мужа.
Как только я приехала в Анталию, Ремзи нашел квартиру, где мы смогли остановиться. С мамой и своей сестренкой Ферузой он познакомил меня в тот же день по телефону, и мне показалось, что они приняли меня за свою. Его мама Эмине, которую впоследствии я стала называть «анне»* (мама), называла меня с самой первой минуты «кызым»* (моя дочь).
Целую неделю Ремзи был на нервах. Отец не хотел иметь с иностранкой ничего общего. Кидался гнусными фразами: «Ты мне больше не сын, раз не уважаешь мнение отца!» или «Пускай твоя русская возвращается туда, откуда приехала. Я не желаю иметь непонятно какую невестку».
Ремзи умалчивал о том, что родственники много раз настраивали его на то, что я могла обвести его вокруг пальца и бросить. Вот же позор бы был! Это мне Хатидже рассказала уже через год после свадьбы, когда всё улеглось. Именно к ней Ремзи привёл меня, чтобы та научила, как вести себя в турецкой семье. Хатидже постаралась от души, поэтому, приехав в Османели, я сумела показать себя с лучшей стороны, и Муаз-бей принял меня, сказав, что будущая жена его сына и должна быть такой.
Следующим шагом был нишан* (помолвка). Эмине-ханым приготовила вкусный ужин и пригласила близких родственников, а также некоторых соседей. В их двухэтажном коттедже толпился народ, что стало для меня сложностью. Я ведь не привыкла к скопу людей, тем более незнакомых. Но, тем не менее, летала на седьмом небе от счастья.
– Наконец-то всё позади, и мы будем счастливы! – ворковала я на ухо Ремзи, а его глаза блестели от удовольствия. Это то, что мы хотели.
В тот вечер брат Эмине-ханым надел на наши пальцы золотые кольца, перевязанные с обеих сторон красной лентой. Затем, под прицелом множества камер с телефона, разрезал ленту пополам.
С того момента мы начали готовиться к свадьбе.
Настоящее время
– Как же ты будешь жить дальше? У тебя деньги хотя бы есть? Работа с неба ведь не упадет, – спрашивала Света, пока я обувалась.
– Брат выслал кое-какую сумму. На первое время