Ультрамарин на кончике кисти. Ольга Ли
Разве виноват Павел, что будни ее до неприличия тоскливы и убоги, однообразны и бесцветны? Ни приливов в ее жизни, ни отливов. Нет, Павел здесь ни при чем. Она сама… Сама все это построила. Свой пряничный домик. Уют, покой. Телевизор по вечерам… Томик классика под боком. С одной стороны – все это вроде бы хорошо. Но разве об этом она мечтала?.. Нет, не такую жизнь она себе представляла. Тогда какую? Господи, да она уже и не помнит! Но уж точно она не мечтала, что будет женой при муже-алкоголике. Что будет жить только его интересами, а счастье будет отмерять днями, когда он трезвый.
И поменять все – духу не хватает. Да она и не знает, как поменять.
Лада усмехнулась. Поменять все… Легко сказать. На самом деле это так же тяжело, как сдвинуть камень, который годами лежал на одном месте и практически врос в землю. Для этого ей самой нужно быть другой. Она же не сможет в один день изменить свою природу. Даже сегодняшняя дикая выходка не изменила ее. Нет, точно не изменила.
«Хотя сегодня… – Лада зло улыбнулась и, поправив ногами лохматый пестрый плед, легла поудобнее, – сегодня, Лада, ты превзошла себя».
Перед ее мысленным взором опять возник образ вернувшегося домой мужа: Павел, жалкий, с пьяным носом, с остекленевшими глазами, в нелепой своей шапке…
«Эх, Паша, Паша, ни о чем-то ты не подозреваешь…»
Нет, о том, что случилось сегодня, он никогда-никогда не узнает! И никто не узнает.
Лада встала с дивана, прошла в коридор и, пошарив в карманах Пашиной куртки, достала из мятой пачки сигарету. На кухне она долго искала спички в ящике стола, а когда нашла, прикурила сигарету и с наслаждением глубоко затянулась. Ее лицо снова приняло спокойное, пожалуй, даже веселое выражение.
Сквозь белые цветы, вышитые на занавесках, было видно, как за окном валит мягкий и медленный снег. Широкая улица оживленно раскачивалась в море вечерних огней. Цветные флажки возбужденно хлопали на домах. Нескончаемой лавой лился шумный поток машин.
Теперь ей казалось, что целая вечность прошла с тех пор, как она вылетела от Ваниных, хотя в груди до сих пор было как-то тесно и пусто. Конечно, конечно, такого больше не повторится! А соседка, эта несчастная Ольга Михайловна, кажется, что-то почувствовала…
Лада припомнила изумленное лицо Ваниной, когда та вернулась домой после очередной косметической процедуры, и в то же время представила свое собственное – приветливо улыбающееся.
Сердце снова бешено заколотилось в груди – как же она это допустила? Может, она временно потеряла рассудок?!
Внезапно на Ладу нахлынуло необыкновенно острое ощущение счастья и ужаса. «Беспутная… А-я-яй, а ты, оказывается, беспутная!» – прошептала она, глядя на свое отражение в окне.
А ведь еще несколько часов назад она ругала себя за то, что не способна к безумным поступкам и похожа на терпеливую, прилежную школьницу, которая старательно выполняет скучный, надоевший урок и не решается поменять серое строгое платьице с занудным