Долгая мелодия саксофона. Владимир Тутыхин
ноги на балюстраду и долго сидели молча. Ах, как этот жаркий ветер быстро листал страницы их жизни. Им хотелось крикнуть ему: подожди, подожди немного… И хотелось уже что-то делать вот сегодня, сейчас…
– А ваши «Два ангела в кирзовых сапогах» – это, наверное, ваши родители? Я когда-то читал вашу биографию, в которой вы так трогательно говорите о своей бабушке, которая воспитывала вас одна до самой дипломной работы… И как она плакала, когда ваш диплом признали лучшим за последние годы и вас показали по телевизору…
– Да, от родителей осталось совсем мало фотографий… Вот на одной из них они студентами на картошке в кирзовых сапогах. Высокие, стройные, красивые, молодые, умные, влюбленные, счастливые бегут-летят по лесной тропинке!.. Да, наверное, и я уже с ними. А над ними высокие деревья в стороны клонятся… Вот сейчас эти ангелы полетят высоко-высоко. Высоко-высоко… Вот думал, что все забыли про это… Нет, не забыли…
– Да, вот она не забыла.
– Они тогда так и не поженились. У них потом у каждого была своя семья. Потом папа завел дружбу с Бахусом, много пил и умер от этого. А мама рано умерла от болезни. А моя бабушка, а моя бабушка – это не моя бабушка, а хозяйка дома, которая приютила их когда-то у себя… И она это мне рассказала только за несколько дней до своей смерти, я тогда уже был известным скульптором. Она всегда о них говорила только хорошо и называла их до самой своей смерти: «наши с тобой ангелочки». В детстве читала мне добрые, прекрасные письма от них, которые, скорее всего, как я сейчас понимаю, сама и писала… И мы плакали с ней над каждой строкой письма, потому что они опять не могут приехать к нам по какой-то причине. Мы с ней их очень жалели и любили. И я ведь ей, своей бабушке, пообещал перед ее смертью, что «наши ангелочки» обязательно полетят…
Аня открыла глаза и взяла за руку Аркадия Владимировича.
– Я тоже их буду называть «наши ангелочки».
Олег начал фотографировать Аню и Аркадия Владимировича. Они склонили головы друг к другу и любовались друг другом. И смотрели они на пыльную дорогу через шагающие под саксофон солдатские ботинки.
– Конечно, я не скульптор, но я бы вас ваял вот именно такими…
Аня подняла свои босые ноги на балюстраду… И солдатские ботинки и красивые женские ноги пошли по дороге вместе. Мелодия саксофона была такой долгой, что, казалось, она никогда не закончится…
Но всем уже очень хотелось увидеть чистую, выметенную большую мастерскую известного скульптора, чтобы спросить его, что и где теперь будет стоять. Все уже давно собрали в две большие корзины все со столов: вино, жареную рыбу, запеченного зайца, квашеную капусту, куропаток на вертеле. И все сидели и долго ждали обнявшихся Аркадия Владимировича и Аню… Пока Олег не додумался взять в руки небольшой приемник, из которого звучал саксофон, и положил его в свою корзину с бутылками вина.
Олег с саксофоном шел впереди, за ним Раиса Юрьевна несла клетку с попугаем, Сергей нес кота и самовар, повар Кирилл – огромную корзину с провизией. А сзади медленно шагали солдатские ботинки и босые красивые женские ноги, свои разорванные туфли Аня оставила у реки.
– Ха-ха-ха! – кричал идущий впереди всех