Сосуд для иномирцев. Ирина Романова

      После сеанса лечения взялась за готовку ужина и шитье халата. Пока чугунок томился на печи, распорола платье, раскроила его и принялась шить. После халата, ткани осталось много, так что я оставила ее и, свернув, убрала. Может, позже сошью из этой ткани белье. Халат я кроила с запасом на будущий животик – сделала приличный запах спереди. Похоже, сегодня не управлюсь – слишком тонкая ткань, скользит под пальцами, неудобно работать. Со вздохом отложила халат до завтра и собралась ужинать.

      Вдруг зазвенела стена. Я выглянула из домика и обнаружила за чертой вчерашнего незнакомца.

      Пошла к стене, удивляясь про себя, что сегодня он припозднился.

      – Простите Малисса, не смог прийти раньше. За то я не с пустыми руками, – улыбнулся мужчина.

      Протянув руку, пропустила его на поляну. В руках незнакомец нес объемный сверток. Я пригласила его к своему скромному ужину, и мужчина отказываться не стал.

      – Благодарю, было вкусно, – сказал он, когда закончил с едой. – У нас женщины мало готовят, в основном этим занимаются мужья. Я вчера немного осмотрелся тут, и вот, принес вам новое постельное белье и одеяло. Здесь ничего не менялось уже больше двадцати лет.

      Я наклонила голову, в знак благодарности. Сегодня мужчина хоть и прикрывал лицо, но был уже без перчаток. Положила свою руку на его, всю в шрамах от ожогов, и обратилась к Эклитэ с просьбой полечить. Две ленты из трёх, обвили его кисть и почти сразу растаяли. На наших глазах жуткие шрамы посветлели, а рубцы моментально стали менее выраженными.

      «При мне можете не надевать платок на лицо, – сказала ему, – я в прежней жизни работала с людьми, которые получали ожоги, меня не испугают ваши шрамы».

      – Люди – это ваша раса? – сказал незнакомец, с неохотой снимая платок с лица и ловя мою реакцию. Я ответила: «Да» – и спокойно осмотрела его лицо. Ресниц и бровей ожидаемо не было, но шрамы оказались, как по мне, не столь ужасны, чтобы их прятать.

      – Меня зовут Фарид, – внезапно сказал он дрогнувшим голосом.

      Мне стало понятно, что даже среди мирных Ниратов, этот мужчина – изгой. Его считают уродом, поэтому он прячет даже легкие шрамы. Я погладила его ладонь, жалея, а он схватил мою руку и, поднеся к губам, поцеловал. Тут же смутился:

      – Простите, что позволил себе это, у нас не принято прикасаться к женщинам без разрешения, но я не мог не поблагодарить вас! Доброго Хаара*! – и буквально выскочил из домика, подхватив приготовленные мною у порога пустые корзинки.

      А я взяла оброненный им платок и сжала в ладони.

      Вечером, укладываясь спать, почесала засыпающую Лилу и засунула платок под подушку из трав, одетую в новую наволочку. Сегодня я спала на новом, мягком постельном белье, которое испускало приятный легкий аромат трав.