Сосуд для иномирцев. Ирина Романова
его руку своей, запуская Эклитэ для лечения. Сегодня я легко отдала на это две ленты. Они впитались, и, видимо, почувствовав моё желание, преобразили лицо Фарида. Вместо шрамов остались только белые полосы, на глазах появились ресницы, а над ними – две широких брови.
«Вот теперь намного лучше, – сообщила ему, уминая последний пирог, – лечение идёт хорошо».
Кажется, я всё же объелась.
– Спасибо, – он снова поймал мою руку и поцеловал, а я неожиданно покраснела от такой вроде пустяковой ласки.
Дни потекли, словно ручеек за моим домом. Мой день был строго разделен на учебу, лечение и заготовки на зиму. Да, оказалось, что в этом мире уже конец лета, и скоро придут холода. Благо, они недолгие. Узнав новости о порах года, я стала носить в дом хворост не только на сегодняшний день, нужно было сделать запас на будущее. С пузом то особо не находишься. Однажды за этим занятием меня и застал Фарид.
– Ты зачем? Тебе нельзя же, – сразу высказался он. – На зиму Малиссу обычно принимали в дом в городе. Да и сейчас, только сообщи, что пора – все будут предлагать выбрать именно их дом.
Фарид давно перешёл на ты, наши отношения были странными. Он вроде как взялся меня опекать, а я и не была против, привыкнув, что он постоянно рядом. Можно сказать, я доверила ему себя и моего неродившегося ребенка. Об отцах младенца я старалась вообще не вспоминать. Фарид рассказал о том, что все Нираты живут в триумвирате, практически с рождения зная, кто в нём будет. С юношества мужчины распределяют роли, выбирая, кто будет главенствующим Альфой, кто станет Бетой, а кто – опекаемым всеми, младшим.
«Кем был ты?» – однажды спросила я.
– Бетой, – с горечью ещё не забытой потери, произнес он.
«Значит, я твой младший, – сказала я, пытаясь, как могла, поддержать его, – а потом будет ещё и третий, когда родится малыш. Мы тоже станем триумвиратом!»
Фарид посмотрел на меня странным взглядом, и кивнул.
Месяц пролетел незаметно, проходя в заготовках и лечении Ниратов из города, поток которых и не думал уменьшаться.
Наши отношения с Фаридом развивались, но скорей в сторону дружбы. По крайней мере, я так считала. Со временем понимала, что нуждалась в нем все больше и больше. Теперь я стала бояться остаться одна, ждала его, всегда с волнением заранее чувствуя, что он уже идёт ко мне.
Фарид
Она называла себя странным именем Лина, по буквам нарисовав на листе, я долго привыкал к нему, все, порываясь назвать ее Малиссой. Наше общение быстро переросло в доверие: она научилась доверять мне себя, а я научился чувствовать ее волнение, когда задерживался в городе, словно Лина – одна из моего триумвирата.
Но, к сожалению, я не видел в ее глазах влечения ко мне, как к мужчине, хотя лечение уже было почти закончено. Я не знал, как ей сказать о своих чувствах, потому закрылся в душе, боялся напугать. Ведь у нас принято, чтобы первый шаг делала женщина. Она должна дать мужчине разрешение на ухаживание.
****
Солнце сменилось дождями, и однажды утром Фарид пришел