Мои годы в Царьграде. 1919−1920−1921: Дневник художника. Алексей Грищенко
принесли первый запах страны: зелёные веточки рододендрона с красивыми розовыми торчащими ягодами, как клубники. Маленькое, тихое село расположено словно сокровище среди буйного пейзажа. Между мощными раскидистыми тополями стройно высятся минареты и кипарисы. На берегу лежат опрокинутые курносые лодки. Облака плывут над густо-синими горными хребтами. А на первом плане холмы – изумрудно-зелёные.
Окраины Константинополя. Берег Босфора. 1919
И вот я в Турции! Никогда не испытывал такого прилива умиления. Спешу в трюм, беру бумагу и начинаю рисовать. На борт взбирается лоцман, корабль поднимает якорь. Пассажиры собрались на верхней палубе. Многие смотрят через бинокль. Они не могут оторвать глаз. Берега то расходятся, открывая долины и холмы с пологим спуском, то внезапно поднимаются.
На широких склонах, которые простираются у подножия гор, появляются сады, виллы, дворцы, замки. Вдоль хребтов, выше и ниже, чёрные сосны, будто нарисованные углём, раскрывают густые зонты. Всё вместе образует необычный вид: серый, синий, чёрный, грозный. Начинают падать крупные капли дождя (под ними моя бумага морщится). Тучи прядут. Вода обретает цвет тёмно-зелёных изумрудов. Корабль движется медленно в полной тишине.
Берега разворачиваются феерической панорамой. Мимо нас движутся с поднятыми мачтами флотилии лёгких шаланд (какой ритм!). Вода, растрёпанная пеной, совсем белая.
В Бюйюкдере, в столетнем парке, стоит дворец российского посольства37. В заливе причалены две лодки. Делаем поворот, и неожиданно вырастают, словно из-под земли, унылые очертания башен, которые восходят по косому склону гор. Одна из них поднимается над самой водой. Крепкие средневековые стены прорезают зубцами горизонт. Чёрные кипарисы и тополя оформились фалангами: крепость Мохаммеда – Гюзельгисар38, – подсказывает мне какой-то турок, мой проводник.
Вид на Босфор и Скутари. 1915
Проплываем самую узкую часть Босфора. Здесь проходил старейший путь, соединявший два континента. Из седины истории всплывают имена Дария, Ксенофонта, Олега, Готфрида Бульонского39. Сколько прошло тут азиатских и европейских войск!
Вид на мечеть Сулеймание и Золотой Рог. 1910-е
Любопытство усиливается. Берега расширяются… Бегаю как сумасшедший с одного конца парохода на другой, с листками бумаги, увлажнёнными дождём. Не успеешь задержать взгляд на горе или мечети, как она уже исчезает, уступая место белому дворцу, окружённому водой. Надо бы руки старого японского мастера, который схватил бы на лету эти формы и краски.
Облака опускаются очень низко, медленно опускается ночь. Дым и мощные силуэты военных кораблей заслоняют бледную линию горизонта. Выплываем на широкие воды. С одной и другой стороны возникает панорама бесконечных поселений. И прежде всего ищу (всё мерещится мне растушёванный рисунок) Св. Софию. Мой турок показывает на четыре минарета и купол, установленный на оранжевом кубе – «бу Айа София…»
Вот