Cвадебный вальс. Алекс Вуд
она и бросилась к Уэйда. – С днем рождения!
Уэйд сжал ее в объятиях. Она едва доходила ему до плеча, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его щеки.
– Спасибо, мама, – ровно сказал он.
Неутомимость миссис Вельмонт, урожденной Килгаллан, давно вошла в пословицу в их кругу. Хотя другим членам семьи тоже доставалось немало, кипучая энергия Бетти Вельмонт в основном сосредоточилась на Уэйде Оливере, ее единственном и обожаемом сыне.
– Погляди, сынок, разве это не прелесть? Я заказала его у Гордона Бинго!
Надо отметить, что миссис Вельмонт изъяснялась исключительно восклицаниями, и не всем была по вкусу ее привычка выкрикивать слова так, как будто вокруг находятся плохо слышащие люди.
Уэйд с неодобрением взирал на портрет, на котором он был изображен в полный рост рядом с красным спортивным автомобилем. Внешнее сходство было велико, что и говорить, но Уэйд немедленно проникся отвращением к своему двойнику. Скорее всего, безмозглый, самоуверенный, напыщенный тип, хвастливый болтун, все интересы которого ограничиваются машинами, женщинами и азартными играми. Абсолютно на него не похож.
– Спасибо, мама, он великолепен, – послушно улыбнулся Уэйд, видя, что миссис Вельмонт не сводит с него настороженного взгляда.
Она всегда очень боялась, что ее подарки придутся Уэйду не по вкусу. А он, как хороший сын, никогда не мог ее разочаровать.
– Но это еще не все! – просияла миссис Вельмонт. – Заходите!
Она махнула рукой слугам, и те послушно вошли в комнату. Миссис Вельмонт забирала у них подарки и вручала Уэйду, тараторя без остановки.
– Эта булавка для галстука – такая лапочка, я просто не могла удержаться! Она будет чудесно смотреться… А эта печатка словно создана для тебя… Надеюсь, размер подойдет. А вот посмотри, какой милый зонтик. Ручка инкрустирована маленькими рубинами и сапфирами. Разве не красота? Я буквально влюбилась в него!
Уэйд послушно соглашался. Да, прелесть. Да, красота. Спасибо, мамочка. Ты у меня самая лучшая… Где-то на пятой минуте он перестал слушать и лишь кивал головой как китайский болванчик, пока миссис Вельмонт разворачивала подарки и нахваливала их. Наверное, ему следовало бы разработать определенный церемониал для приема подарков в день рождения. Было бы здорово, если бы их просто складывали в какой-нибудь ящик, а он бы потом на досуге их рассматривал. При желании, конечно…
– О, Уэйд, тридцать лет – это восхитительно! – восклицала миссис Вельмонт, спускаясь вместе с сыном в гостиную на втором этаже. – Я до сих пор поверить не могу, что моему крошечному мальчику уже тридцать!
Эту фразу Бетти говорила на каждый день рождения Уэйда, и когда ему было двадцать, и двадцать пять, и двадцать девять. Абсолютная предсказуемость была второй отличительной чертой миссис Вельмонт.
В гостиной их поджидал Фрэнк Бернард Вельмонт, отец Уэйда, глава трансатлантической корпорации по производству