Февральский дождь. Виталий Еремин
не нашел ничего лучшего, как снисходительно выдохнуть:
– Ах-ах-ах! Какие мы подкованные, какие мы раскованные.
Лора появилась в нашем доме совсем пацанкой. Глядела на всех с откровенным детским любопытством. Повышенный интерес при этом бывает трудно заметить. Взрослые вообще обращают мало внимания на то, какими глазами смотрят на них дети. И часто даже не догадываются, что стоит за этим интересом.
Лора не любила свой дом, где один мамин хахаль сменял другого. Мы с Верой жалели ее и не возражали, когда Женя приглашала подружку на семейные праздники и вылазки на природу.
Общение было тесным, семейным. Когда я учил Женю танцевать вальс, Лора была тут как тут: «И меня поучите». И когда учил дочь плавать… Наблюдая с берега, Вера первая что-то увидела. После этого она стала относиться к Лоре холодно, пыталась повлиять на дочь: не сменить ли ей подружку? Женя не понимала, с чего вдруг Лора перестала нравиться маме. «Она старше тебя и может научить чему-нибудь нехорошему», – сказала Вера. – «У меня своя голова на плечах», – отвечала Женя. И Вера отстала. Но Женя поделилась с подружкой подробностями разговора с мамой. И теперь уже Лора тихо и незаметно невзлюбила Веру.
Вера считала Лору куда большим искушением, чем все женское общежитие. А я даже мысли не допускал, что между мной и этой лолиткой может что-то возникнуть. Есть мужская заповедь: не блуди там, где работаешь и где живешь.
– Папка, как ты считаешь, кто из нас лучше? – спросила Женя.
– Конечно, ты, – сказала Лора.
– Молчи, не тебя спрашивают, – шикнула на нее Женя.
Я посмотрел на дочь. Вылитая мать, но разрез и цвет глаз – мой. Ну в некотором смысле нарцисс я, а какой отец не нарцисс?
– Обе хороши, – я посмотрел Лоре в глаза – Ну что? Уж замуж невтерпеж?
– Алых парусов на моем горизонте все равно не предвидится, Юрий Леонтьевич.
Сказано было с нескрываемой, даже подчеркнутой горечью, но я пропустил мимо ушей.
– Что ж, рад за тебя.
– Нет уж, давайте, как положено, благословите.
Она подставила лоб, гладкий, розовый, прохладный. Я прикоснулся губами и неожиданно почувствовал волнение. Мне показалось, что Лора дрожит. Нет, ничего мне не показалось. У нее скривились губы и мелко-мелко задрожжал подбородок
– Лорик, ты чего? – удивилась Женя.
Она первая заметила, что Лора плачет, только без слез.
Совсем как Арина… Ну и что из этого вышло? Тогда я забыл, что между нами пропасть в двадцать лет. А когда опомнился, было поздно…
Арина появилась в моей жизни по почте. Прислала в редакцию свои размышления о жизни, а потом пришла сама. Нельзя сказать, что красотка, но фигура рюмочкой. Она опьяняла. Хотя была закупоренная, вся в себе. У нее были размышления и взгляды на жизнь очень одинокого взрослого человека. А меня именно глубина всегда завлекает. А красота всегда под сомнением или подозрением.
В то время Вера уже уехала в Москву. Я жил в Павлодаре с Женей. Вера должна была показать себя в работе, скрывая, что у нее есть дочь. Женщин