Чистая речка. Наталия Терентьева
со старшими мальчиками, а маленький, слабый Вася совсем потерялся. Люба как-то увидела, что он сидит на земле, весь грязный, и ест стебли – вообще-то их можно есть, они внутри сладкие, сочные, надо только знать, какие именно есть, и не увлекаться, – если объешься, вздуется живот.
Люба пожалела мальчика, отвела его к завхозу, взяла ему другую одежду, грязную постирала – у них в семейном корпусе есть своя стиральная машинка. И стала опекать Васю. С тех пор ей самой стало лучше в детском доме. И теперь мы ходим с ней в их корпус, Люба играет с Васей или смотрит мультфильмы, а я пытаюсь что-то готовить и читаю – там можно сесть в гостиной на диване и спокойно почитать.
– Брусникина, ты где сочинение списала? – Русичка спокойно и даже благожелательно смотрела на меня, как будто спрашивала о чем-то хорошем. – В Интернете, конечно? Встань, я тебя не вижу из-за Лизы.
– Я не списывала сочинение. – Я подумала, стоит ли вставать, когда тебе говорят вредные глупости, – ведь ясно, что я сочинение писала сама. И все же встала.
– Ты хочешь сказать, что эти мысли родились в твоей голове? Про то, что рифмы Лермонтова часто несовершенны, про то, что великим его называют оттого, что он, обиженный на власти, ругал царскую Россию, и так и пошло – с советских времен?
– Да, именно так я и думаю. Мне некоторые его стихотворения очень нравятся и «Герой нашего времени» понравился, но про рифмы ведь так и есть, разве нет?
– Ну, допустим. А откуда же ты можешь знать про советские-то времена? – засмеялась Нина Петровна.
– Я читала предисловие к старой книжке у нас в библиотеке. И не согласна с ним. И читала потом еще несколько статей, совсем других…
– Зачем? – удивилась Нина Петровна.
– В смысле – зачем?
– Зачем ты это читала? Во-первых, это неверно. Во-вторых…
– Тебе скоро красить стены, – договорил за нее Песцов.
– Достал, Аркаша, – незло ответила ему я. – Не лезь.
– Ой, Нина Петровна, а меня Брусникина обругала матом!
Веселухин встал, подошел к Аркаше и молча дал ему подзатыльник.
– Ты чё-о? – заорал Песцов. – Нина Петровна! Почему у вас детдомовские на уроке себе позволяют?
– Ну, заткнись, наконец, Аркаша! – попросила я. – Всё мимо кассы говоришь.
– Детдомовские такие же люди, – вступила неожиданно Маша.
– Уроды они, а не люди, – пробурчал Песцов, поглядывая на Веселухина. – Еще меня тронешь, я тревожную кнопку нажму, у меня в телефоне есть. И полиция приедет, в колонию тебя заберет.
– Ты бы лучше ему сдачи дал, и дело с концом! – засмеялась Маша. – Какие мальчики у вас интересные, оказывается! С кнопками! А где у тебя эта кнопка?
Понятно, что на этот вопрос мог ответить Веселухин. Песцов взвился, остальные все смеялись и комментировали.
Нина Петровна, краем уха прислушиваясь к нашей перепалке, тем временем что-то с интересом смотрела в Интернете. Наверно, переписывалась