Кира в стране дирижаблей. Андрей Швед
гнал мимо заплывшие тенью облака. Юноша накинул на плечи девушки кожаную куртку, подшитую овчинным мехом, какую носят многие летчики.
– Ты знала, что «Мирный» вмещает шестьдесят тонн топлива? Для такого веса нужны баки объемом две с половиной тысячи литров. А максимальная мощность каждого двигателя тысяча двести лошадиных сил, – Эрик со знанием дела наморщил лоб, показывая на механизмы.
Кира была готова внимать, готова закопаться во всех этих числах, вторить Эрику вопросами, поддерживая беседу, лишь бы он продолжал говорить.
– Откуда ты все это знаешь? – восторженно спросила она.
– Я на инженера-авиаконструктора еду поступать в Адмиралтейскую академию, – Эрик засмеялся. – После института пойду в «Дирижаблестрой» работать. А ты? Зачем ты летишь в Петербург?
– Я тоже еду учиться, – обрадованная тем, что у них есть что-то общее, Кира с охотой начала рассказывать, ибо нет на свидании худшего момента, чем тот, когда симпатичные друг другу люди, не знают, о чем поговорить, и потому заминаются, как закончившаяся виниловая пластинка.
– Поступаю в институт «Газетоведения», на журналистику. Мой отец, вообще-то мягкий человек, тут почему-то настоял на этом… По правде говоря…, – она помедлила, – мой дядя… ректор института, он обещал, что меня примут… – этот факт разглашать не хотелось, но слова, зацепившись друг за друга суффиксами и окончаниями, сами вылетели из нее.
К тому же, не в силах сдерживать своего очарования Эриком, она поддалась его магии и желала высказать ему всю свою жизнь без утайки, чтобы остаться обнаженной, беззащитной перед ним. Она забывалась, как в детстве, когда бесхитростные девочки, неискушенные жизнью, просто и легко держаться за руки и гуляют с такими же неискушенными жизнью мальчиками.
– И долго учиться на репортера? – спросил Эрик.
– Четыре года, но потом еще практика.
– Почему же ты из Марокко летишь? Ни за что не поверю, что ты марокканка, – он посмотрел на ее светлые волосы, развевающиеся на ветру. Прядь то и дело заслоняла глаза. Кира сдалась и не пыталась ее поправить, решив, что такой небрежный вид только еще больше подпитает нужное настроение.
– Сама я из Новой Англии…
(И здесь, хоть произведение не является летописью этой далекой страны, и излишние ее восхваления были бы странны, все же несколько слов этому дивному Королевству мы уделим. В скобках – дабы не утруждать ленивого читателя излишней информацией и дать возможность пропустить сей абзац… Новая Англия (к слову, никакой Старой Англии никогда не существовало, (а скобки внутри скобок – это уж совсем моветон), (только если перед вами не пример по алгебре), (коим эта книга явно не является)) была разделена на несколько графств, каждое из которых славилось чем-то особенным: Чешир – котами, Дарем – дарами, Кент – сигаретами, Диваншир – диванами, Глобстер – лобстерами, а Суссекс… тут мы вынуждены себя оставить, ибо как раз на этой странице книгу может раскрыть невинная рука ребенка).
– …Прошлым летом закончила школу, – продолжала Кира, даже не подозревая о столь грубых