Насильно твой. Любовь Александровна Хилинская
лицо на вокзале, обрадовался, однако, девке опять удалось ускользнуть! Пока он привязал коня, пока прорвался сквозь колючие кусты – ее уже и след простыл! И теперь, вместо того, чтобы заняться делами, он сидел в таверне и думал, как организовать ее поиски. Что он с ней сделает – еще не придумал, это решит позже, главное – найти пигалицу! Дела, по которым он приехал в этот богами забытый городишко, могли и подождать. Отец, конечно, будет недоволен, он возлагал большие надежды на расширение своей торговой империи, для чего требовалось организовать поставки продукции с Лестера. Заключение договоров с поставщиками – то, зачем прибыл Дерк сюда. И еще ни с одним партнером не встретился. Голова была забита совершенно другими мыслями.
******
– Тамира! – Эль с беспокойством огляделась.
Девочки видно не было. Прошла к балкону – пусто. Посмотрела в шкафу – никого. В ванной тоже ни души. Хм. Куда обычно прячутся маленькие дети? Глянула под кровать – и там нет.
– Отлично! – пробормотала под нос Эль. – Тогда весь торт достанется мне!
– Какой торт? – раздался откуда-то сверху детский голосок.
– Вкусный, – пожала плечами Эль. – Вообще-то, конечно, он для маленькой госпожи, но раз ее нет – я съем!
– Ты тупая совсем? – Тами спрыгнула со шкафа. – Думаешь, я такая сладкоежка, что поддамся просто так? Ха! Тебе повезло, что я просто есть хочу, иначе бы вообще не нашла меня.
– Да, конечно, я так и подумала, – кивнула Эль, пряча улыбку.
Тамира была ростом примерно до пояса девушки, худенькая, с большими темными глазами, забавными растрепанными кудряшками, остреньким подбородком. Ее личико сейчас выражало злость и упрямство.
– Ты думаешь, раз тебя сюда взяли, ты сможешь командовать мной? Как все эти курицы? Ты такая же курица, поняла?!
Хмыкнув, Тами похромала к кровати и демонстративно в нее влезла.
– Иди отсюда, чего застыла с открытым ртом? Я дальше спать буду!
– Нет уж, госпожа Тамира, никуда не уйду, – насмешливо сказала Эльяра, сверкнув глазами.
Эта малышка напомнила ей, как сама Эль в таком же возрасте давала жару родителям. Тогда еще папа не пил, а мама часто смеялась над проделками дочери. Ох, что это были за проделки – приятно вспомнить! Уже одно то воспоминание, как она налила в мамин пузырек с сонными каплями зеленку, а утром родительница обнаружила, что у нее и губы и зубы и язык имеют ярко-изумрудный оттенок, грело душу.
– Курица! – Тами залезла в постель, накрылась с головой одеялом и затихла.
– Спеть тебе песню? – невинно спросила Эль, присаживаясь в кресло напротив кровати.
– Нет! – глухо отозвалась девочка. – Я не хочу слышать завывания старой сирены! Уйди отсюда, я привыкла спать одна!
– Придется привыкать к моему присутствию, – спокойно отозвалась Эль.
– Ты мешаешь мне спать!
Одеяло резко откинулось, явив недовольную мордашку с искривленными губами.
– Дядя вернется, я ему пожалуюсь на тебя, и он тебя