Дорогами «войны кровавой». Владимир Губский
подробно объяснила мне, на какой остановке я должен буду сойти и как отыскать «Наполеонку». Подвыпивший пассажир измождённого вида тоже пытался поведать мне что-то важное, но язык его с трудом выговаривал слова, причём все они оказывались литовскими и никак не хотели переводиться на русский. Отчаявшись в попытке оказать мне услугу, он махнул с досады рукой, уселся на своё место и быстро заснул. Тем временем автобус перевёз меня на левый берег Немана. Выйдя на остановке, я сразу отыскал нужную тропинку, которая вывела меня на берег реки.
Место, открывшееся моему взору, отдалённо напомнило мне известную гравюру И. Клаубера: «Переход французской армии через Неман – 24 июня 1812 г.». Холм, изображённый в центре гравюры, был на месте, только совершенно заросший деревьями, и с него вряд ли можно было что-то наблюдать. У Клаубера Наполеон приближен к зрителю и стоит не на холме, а на крутом, обрывистом берегу, расположенном прямо перед холмом, что вполне оправдано с точки зрения руководства операцией. Вершина холма была слишком мала, чтобы на ней могла бы поместиться свита императора. Однако в реальности никакого крутого берега я не обнаружил, хотя на старых картах повышение рельефа в небольшом отдалении от холма отчётливо указано. Возможно, время изменило рельеф или художник слегка приукрасил равнинный пейзаж для большей художественной выразительности.
На берегу реки, слева от холма, сидел раздетый до пояса мужчина. Рядом на траве лежал аккуратно сложенный офицерский китель с погонами майора авиации и чёрные ботинки. Подойдя и поздоровавшись, я попросил майора достать из бокового кармана моего рюкзака фотоаппарат. Дело в том, что рюкзак мой был настолько тяжёл, что лишний раз снимать его и вновь одевать не хотелось. Впрочем, снять мне его всё-таки пришлось…
Мы, разговорились. Первым делом я поинтересовался у майора, как здесь местное население относится к русским, и не опасно ли будет ночевать на холме. Майор заверил меня, что опасения мои напрасны, что литовцы мирно настроены и, что будет еще лучше, если я заночую у него в части, а заодно и поужинаю. Он оказался настолько гостеприимным, что мне едва удалось отказаться от его предложений.
Возможно, это вызовет улыбку, но только теперь, через тридцать лет, прошедших после описываемых мною событий, мне вдруг пришла в голову мысль, что я вполне мог показаться майору странным и подозрительным типом. И только моя открытость и увлечённость темой, возможно, вызвали с его стороны ответное ко мне расположение. Майор поинтересовался целью моего путешествия, и я сообщил ему, что собираюсь пройти маршрутом Великой армии – от западной границы России до Москвы, чтобы своими ногами почувствовать этот путь, увидеть и пропустить через свои ощущения это пространство и прожить то время, которое потребуется на его преодоление. Майор был явно удивлён и растроган, услышав от меня такие слова, и загорелся желанием уже чем-то помочь мне.
Окончательно впав в доверие к майору, я попросил его присмотреть за рюкзаком, а сам налегке поднялся на холм, чтобы убедиться