Смерть цвета бейсик. Александр Прост
века, недавно купленная со всем содержимым, включая чайные ложечки. Квартиру эту дядя Миша подарил своей пассии, грудастой хохотушке-блондинке. Кто-то из них остыл, пассия выходила замуж и избавлялась от изобличающего. В общем, скидку на конфиденциальность отчасти уравновешивал налет сибаритства и порока. Мама, впрочем, вряд ли замечала эти тонкости, ее девственное воображение поражали нехитрые блестки комфорта вроде пальм в лифтовых холлах, подземного паркинга и бильярда в вестибюле. Мама все старалась сбежать домой, выдумывая дела, приближала внуков, наверно.
Бомба накрыла соседнюю воинскую часть ракетчиков, ветер дул неудачно, и наш городок накрыло облаком. Мамы не стало.
Мы встречали их на Пулковском шоссе. В обычном густом потоке машин заметную долю составляли осколки исчезнувшей уже армии. Техника, везущая на броне гроздья солдат, грузовики и легковушки, заполненные людьми в форме. К нам прибился пяток ребят на потрепанном и закопченном БМП, потом танк, Т-90, кажется, тягач подтащил 100-мм противотанковое орудие с десятком снарядов. Парни были ошалевшие, грязные, в разномастном камуфляже, они сами ничего не знали, только материли начальство и пересказывали, каждый свои, невозможные слухи.
Шоссе как-то разом опустело, только редкие машины испуганно и торопливо проскакивали неожиданно свободную дорогу. Потом появились они. Первая волна шла нагло, как на параде, без охранения, без разведки, без ничего, словно все уже кончено. Фугасы удачно заперли колонну на виадуке, они выскакивали из подбитых машин, выкрашенных в дурацкий песчаный камуфляж. День выдался поразительно теплый для второй половины августа, многие были даже без бронежилетов. До сих пор странно, не могла же их броня обходиться без кондиционеров? Они метались в растерянности, словно пьяные или контуженные. Это был какой-то чертов тир, а не бой.
Когда все кончилось, ребята помешались от радости, словно войну уже выиграли. Только что тряслись и не умели вставить магазин, а тут ощутили себя непобедимыми воинами. Даже я как-то поддался эйфории, ну и сразу отхватил свое. Мы собирали оружие и добивали раненых. Да, добивали, герои такое в мемуарах не пишут, но нам некуда было их девать. Один из дронов ожил, никто тогда ни хрена не понимал в этих дронах. Ожил и засадил по мне и еще одному парню, солдатику. Я так и не узнал, как его звали. Солдатику в голову, а мне под лопатку, ничего броник не помог, прошило насквозь, застряв в передней пластине.
Ясно было, что нам просто повезло, как в лотерею выиграли, что через несколько часов они подведут свою махину и размажут нас к чертовой матери. Я пытался объяснить Боре, но у меня только кровавые пузыри лезли, да и не слушал он меня. Похлопывал по руке, нежно так, и успокаивал. Меня… меня, блин, успокаивал! Дескать, залатают, все будет путем, только молчи. Хотел я ему в ухо дать, чтоб заткнулся, но и того не смог.
Приехала «скорая». В этом балагане, словно ничего особенного не происходило, продолжали работать «скорые», и офисы, и торговые центры. По нездешнему высокому небу плыли роскошные мультяшные облака,