Парадокс Севера. Виктория Побединская
он, – но все равно в последний раз спрошу: это гадство твоих рук дело?
Я покачала головой.
Первая реакция на страх – отрицание. Желание сбежать.
Никогда не признавай ошибок! Вот таков был мой жизненный принцип.
– С ума сошел. Делать мне нечего. Выпустите меня, – возмутилась я, на автомате дернувшись в сторону. Но тщетно. Сильная рука Стража прижала обратно.
– Расслабься, Лапуль, – улыбнувшись, прошептал Макс.
– А ты раздражаешь сильнее, чем я думал, – произнес Север. Экран, с которым он возился, загорелся серым. Я почувствовала, как намокли ладони, потому что поняла – он включил видео с камер наблюдения. На котором, пока еще чистая и блестящая, стояла черная машина.
– Я крайне не люблю тех, кто создает мне проблемы. А ты это делаешь постоянно.
Теперь я могла четко разглядеть себя, на цыпочках крадущуюся, чтобы исполнить свою маленькую месть.
– Но знаешь, что я не люблю больше? – продолжил Север все тем же отстранённым тоном. Показалось, что его слова стали холоднее. – Когда мне лгут.
Я тяжело сглотнула. Повернула голову в сторону, глядя на удаляющееся здание академии, но наткнулась на улыбающееся лицо Макса, который лишь губами произнес:
– Ты попала, детка. – А потом протянул кулак, словно ожидая, что я стукну по нему в ответ, и шепотом добавил: – Но за идею сто баллов.
Глава 12. Девочка с ведром
Север расслабленно вел машину, держа руль одной рукой. Вторая покоилась на подлокотнике между сиденьями. Ничего не выдавало его эмоций. Атмосфера в салоне, нагнетаемая его молчанием, накалилась до предела. Казалось, даже воздух трещит от электричества.
Антон и Макс вышли, как только мы пересекли границу города. Признаться, я надеялась, что и меня высадят там же, но Страж явно дал понять, нынешняя остановка – не моя конечная, захлопнул пассажирскую дверь, а потом замки защелкнулись, запирая меня внутри. Без возможности выбраться.
Где мы находились, понять было невозможно. Тишина лишь добавляла в мой нерадостный настрой черных красок.
– Куда мы едем?
Но ответа не последовало.
Я отвернулась к окну.
Перед глазами проносились уже начинавшие желтеть улицы. Город сменился одноэтажными домами, а потом и вовсе полем, что совсем переставало нравиться.
– Послушай, Север, – попробовала начать я разговор, вот только не смогла собрать хоть что-то осмысленное. А потом поняла, лучшее, что могу сделать – извиниться. – Я прошу прощения за машину.
Опять тишина.
– Я не специально.
Подняв взгляд, искоса глянула на него, но Северов продолжал смотреть на дорогу, не обращая на мои слова внимания.
– Вернее специально, конечно, – выдавила я. – Но заслуженно.
Снова ничего.
Ясно, по-видимому будет монолог.
– Слушай, не знаю, что это за приколы такие, но давай начистоту. Вы сожгли чужие вещи. А конкретно – мои! Может, для вас все, что стоит меньше месячной зарплаты учителя и не вещи вовсе, но для меня они были дороги. Понимаешь?