Конструктор миров: Венец созидания. Том 4. Ибратжон Хатамович Алиев
кажется, и ждал этого момента и подходил к профессору. Как только он подошёл, он стоял на месте и хотел было что-то сказать, но никак не мог решиться, пока наконец не начал:
– Вадим Александрович, я… мне очень стыдно… – в глазах юноши была искренняя надежда на получение прощения.
– Я прощаю Вас Родион – стараясь быстрее прекратить мучения своего оппонента проговорил Вадим Александрович.
Родион застыл на месте, он никак не ожидал такого быстрого ответа, немного замявшись, его глаза стали немного мокрыми, в памяти всплыли моменты из его прошлого, как он точно также провинился перед своим, ныне покойным, капитаном. Вадим Александрович, видя замешательство парня улыбнулся и похлопал его по плечу, в ответ Родион крепко обнял своего учителя и пробормотал слова своего прощения.
– И я виноват перед вами Родион, я не принимал ваших мнений и не сумел вас хорошо обучить, и вы простите меня – спокойно и с мудрым тоном говорил профессор.
– Что вы, Вадим Александрович. Конечно, я вас прощаю, но вы меня простили? —глаза моряка всё ещё светились надеждой и радостью от полученного наконец прощения со стороны своего учителя.
– Я простил вас, ещё до этого момента, уже на веранде я успел вас простить, не стоит беспокоится. Зачем же нам создавать муки друг другу?
Кажется, парень хотел ещё что-то сказать, но его мысли перебил господин Абдуллах, который заявил, что они уже успели прибыть. И действительно огромная пластина уже была близка к огромным воротам веранды, на одной из башен, которая была широко распахнута, и огромная пластина гордо входила в это ярко светящее помещение, где их терпеливо ожидали новые открытия, новые беседы и совершенно новые удивительные свершения…
Как только пластина начала приближаться, произошла ярчайшая вспышка, которая ослепила присутствующих, а когда же она прошла, то они все стояли уже в знакомом кабинете господина Абдуллаха. Правитель стоял возле кресел, который находились посреди комнаты, а чуть дальше от кресел и столика стояли Вадим Александрович и Родион Михайлович. У каждого на лице и на одежде были кровавые пятна, наряду с многими ссадинами и порезами.
– Да, господа, мы с вами стали намного более близкими, чем при нашей первой встрече, если обратить внимание – эта мысль, сказанная господином Абдуллахом была внезапной, хотя от него можно было ожидать такой хаотичности, а всё это было потому что цепь его мыслей, которая на огромное скорости проходила в его размышлениях не была видна целиком и эти результаты, выдаваемые этими логическими цепями казались хаотичными. – По началу господа, попрошу залечить ваши ранения, заменив одновременно наши одежды.
Заявив это, господин Абдуллах щёлкнул пальцами, и одежда каждого из них изменилась в одно мгновенье, а из-под пола вышли роботы, через специальный люк с несколькими сосудами, в которых были различные жидкости. Господин Абдуллах присел на кресло, предлагая тоже самое своим