Тень сбитого лайнера. Альберт Байкалов
сделали перевязь через шею, помогли надеть куртку, вставили в рукав здоровую руку и застегнули пуговицы.
Ганя оглядел результаты своего труда и показал взглядом в сторону площади.
– Пошли!
– Стволы! – спохватился его напарник и поднял на уровень груди руку с пистолетом «ТТ».
– А чего стволы? – Ганя огляделся. – Раньше надо было думать. Спрячем по дороге.
Промедол окончательно привел Супруненко в чувство. Боль отступила, и Тарас направился вслед за этими двумя мужиками.
Однако, не доходя до площади, Ганя встал, оглянулся на Тараса и сказал:
– Тебе нужно будет подождать.
– Кого?
– Нас. – Он перевел взгляд на своего дружка. – Или мне одному за носилками сходить?
– Какие носилки? – не понял его напарник.
– Зяба, включи мозги! – Ганя постучал костяшками пальцев себе по лбу. – Сейчас к центру стекаются все журналюги. Внесем его на Майдан для большего эффекта.
– Зачем меня нести?! – возмутился Тарас. – Я сам нормально хожу.
– Послушай, как тебя там?
– Тарас.
– Тарас, если ты не хочешь, чтобы мы сделали тебя по-настоящему неходячим, то молчи и слушай, что тебе говорят.
– Может, грохнуть его? – неожиданно, как само собой разумеющееся, предложил Зяба. – Уж если нести, так мертвого.
У Тараса от негодования, смешанного с ужасом, перехватило дыхание.
– Да как вы?..
– Не будет слушать нас, грохнем, – заверил его Ганя, насмешливо посмотрел на Тараса и заявил: – Ты жертва, которую мы принесем на алтарь революции.
Зяба прыснул со смеха.
– Ты чего? – удивился Ганя.
– Ну ты и загнул! – восхитился дружок. – Надо записать.
– Держи. – Ганя протянул свой автомат Зябе. – Спрячь до моего возвращения.
– Ты пошутил или правда хотел меня убить? – глядя вслед Гане, спросил Тарас.
– Какие уж тут шутки? – ответил Зяба. – Ты ведь знал, куда шел.
У парня явно были нелады с психикой, которая на фоне эмоционального подъема и вовсе расстроилась, поэтому Тарас больше не задавал никаких вопросов.
Ганя вернулся спустя полчаса в сопровождении двоих парней. Один тащил носилки, второй – большую сумку.
– Давай сюда свою пукалку. – Ганя протянул руку к Зябе, сидевшему на бордюре.
Тот нехотя вынул из-за пазухи пистолет, и Ганя передал его парню с сумкой. Туда же последовал и автомат. Тарасу приказали лечь на носилки.
Майдан бурлил. Это чувствовалось не только по гулу и крикам толпы, но и по напряжению, возникшему в воздухе. Несмотря на то что Тарас лежал с закрытыми глазами, он ощутил взгляды обезумевшей толпы и даже задержал дыхание.
– Что с ним? – раздался чей-то испуганный голос.
– Отойди! – потребовал Ганя. – Не видишь, ранен. Кое-как отбили.
– Уже третьего несут! – простонала какая-то женщина.
– Третьего, – зло повторил Ганя. – А сколько осталось?
– Корреспондент