Тень сбитого лайнера. Альберт Байкалов
по амнистии. Уделал до полусмерти своего рабочего. Бедняге почку удалили, глаз перестал видеть. Пекарь тогда еще отделочной бригадой рулил. Потом его хотели за торговлю оружием привлечь. То ли выкрутился, то ли заплатил кому надо.
– И чем ты ему помешал? – продолжал допытываться Булат.
– Вокруг куча строек, на всех гастарбайтеры. Жильцы со своими жалобами уже вот здесь! – Полицейский провел ребром ладони по горлу. – Пишут, будто с наступлением темноты во двор боятся выйти. Вот мы и прошлись по его объектам. Больше половины работяг – нелегалы.
– Понятно, – кивнул Булат. – Значит, этот Пекарь – нечто вроде олигарха местного розлива?
– Я бы не сказал, – тусклым голосом возразил полицейский. – На самом деле жилье строит другая организация, а этот фрукт перебивается подрядами на отделочные работы. Но деньги у него водятся.
– Ладно, что-то мне наскучила ваша компания. Нигде, кроме дома, спокойно посидеть невозможно, – неожиданно заявил Булат и направился к подъезду.
– А это? – раздался оклик за его спиной.
Он обернулся. Участковый показывал папкой на водку и сок.
– Забыл?
– Расхотел, – отмахнулся Булат и направился дальше.
Глава 2
Камень преткновения
Ильетас, укрытый звездным небом, спокойно спал. Самый тихий город Майорки не раздражал рекламой, здесь не было ресторанов и баров. Он удобно расположился между холмов, покрытых южными соснами, и притягивал к себе не только любителей одиночества и тихого семейного отдыха. Здесь можно было укрыться от преследования полиции и спецслужб.
Именно к этой категории людей относился хозяин роскошной виллы, пристроившейся на небольшом плато. На пятачке размером в половину футбольного поля, зажатом со всех сторон лесом, время словно остановилось. Аркадий Юрьевич Веселов, украинский олигарх русского происхождения, приготовил себе надежное убежище уже довольно давно. Это было заметно по разросшемуся саду, замшелым камням, позеленевшей бронзе небольших ангелочков в фонтане и особенному запаху, присущему только строениям, имеющим какую-то историю. Посреди кусочка рукотворного рая, утонувшего в темноте, стояла беседка. Ее ограждение представляло собой ажурное хитросплетение плюща, винограда и еще каких-то непонятных растений. За столом, ломившимся от экзотических закусок, сидели шестеро мужчин.
Федор Степанович Морочко обливался потом. Он то и дело утирал платком толстую шею и лоб, из-за залысин заканчивающийся где-то на макушке. Однако его мясистый нос и пухлые щеки тотчас снова покрывались бисеринками влаги.
Федор Степанович знал, что дискомфорт вызван не духотой и затянувшимся ужином. Главной причиной было беспокойство, повсюду преследующее его на протяжении последнего времени. Вдали от родины он особенно остро понимал, что за хаос, воцарившийся сейчас на Украине, его организаторам когда-то придется отвечать. В том числе и ему лично.
Депрессия стала усиливаться с конца февраля. Федора Степановича