Коробка с пуговицами. Рассказы. Татьяна Янушевич
Значит, вы требуете рассказ про поезд? Хорошо. Если по короткому ходу ассоциаций, мне вспоминается эпизод из студенчества. То ли это встреча со старыми друзьями разбередила, то ли чудная наша обстановка… Действительно, да.
Учился я в Питере, в университете. И в традициях нашего физфака была театральная дружба с физиками из МГУ. В те зимние каникулы они приехали со своей оперой.
На сцене сразу выделилась героиня. Необычайным голосом, каким сирены сводят с ума мореходов. Эффект был велик еще и потому, что голосу, казалось, негде было помещаться, – такая она была тоненькая, с длинной шейкой. В конце спектакля я выбежал на сцену и прочитал ей стихи. Возможно, поэтому она отнеслась ко мне благосклонно. Потом я писал ей письма в стихах.
И вот она пригласила меня на день рожденья. Тридцатого апреля. Я спешно насобирал по общаге денег на билет. Хватило еще на пару пирожков в дорогу и на маленькую для смелости. Вез ей в подарок целую тетрадку поэм.
Ехал в сидячем вагоне. Проводник прошел, предлагая пиво. Я счел возможным достать свои припасы. Вдруг сосед, синхронно со мной, тоже достал маленькую. Мы понимающе чокнулись. Предложил ему второй пирожок:
– Вот и все, чем богат.
– Это по-нашему, поделиться последним.
Ну и потекла беседа. Дядька был уже матерый, такой, из очевидных романтиков предыдущих времен. Майор. Военный френч на нем начинал отечески сутулиться, когда он внимал моим соловьиным трелям.
Я же мог говорить только об одном: конечно, о ней, о сирене. И до самой Москвы читал ему стихи. А за окном по талому небу тревожные неслись облака. Деревья кренили прутья, и вдруг затягивало их ветром в черные ельники, как в воронку.
Когда мы прощались, майор, немного замявшись, протянул мне двадцатипятирублевую бумажку:
– Ну… вроде как гонорар… Причем делюсь не последним.
Я тоже ужасно смутился. Но взял. Деньги нужны были позарез. Действительно, да. Хотя я еще не задумывался об обратной дороге. Все же попросил его адрес. Мельком глянул – полевая почта. Служил майор на Севере.
Москву я тогда знал плохо, а девушка жила в Бибирево. Да и поздновато уж было, темно. Взял такси. Сразу объявил шоферу:
– Шеф, мне нужно приобрести бутылку хорошего вина и конфеты.
Вручил ему даровую бумажку.
– Я здесь пролетом. Вам проще сориентироваться. Сделайте нужные вычисления в свою пользу и пособите.
– Нет проблем.
Он обогнул площадь трех вокзалов и притормозил у ресторана. Я остался в машине ждать. Что-то долго. Захотелось курить. Сунулся, спичек нет. Вышел, думаю, у кого-нибудь прикурю. Как на грех, никого прохожих. Казалось бы, предпраздничный день. Пошел на угол. Слышу, за спиной двери хлопнули, шеф тащит бутылку. Помаячил ему, дескать, сейчас… Он кивнул. Сел в машину. И укатил. Вот те на!
Я глядел в красные задние глазки, как они, налитые кровью, смешивались со стаей таких же алчных звериных глаз, несущихся в темноте улицы,