Богиня в спортивном костюме. Инга Максимовская
сквозь зубы просипела я. Значит это тоже чудо, что я появилась на свет. Интересно, почему соя родительница не выскоблилась. Зная ее ответ на поверхности. Мирослава Миргородская элементарно зассала. Матушка скорее продать родину, чем позволит себе любимой страдать. Элементарная царапина – трагедия галактического масштаба.
– Лесь, выходи за меня,– подал голос Ромуальд тыча мне под нос бархатную коробочку, пока мамуся и моя любимая тетя, пытались убить друг друга взглядами.– Бриллиантик маленький. Но это пока. Когда я получу чемпионский фонд, обещаю – куплю булыжник с мой кулак.
– Ром, не тупи,– закатила я глаза. Этот театр абсурда начал меня утомлять. А родственниц похоже придется совсем скоро разнимать. Я никогда не видела родственниц в такой ярости, аж искры летят.– Ну подумай, как я могла забеременеть от тебя? У нас секса не было уже полтора месяца. Ты не станешь любящим папой. И вообще после стероидов им никогда не станешь. Уходи.
– Не понял, – как бычок, мотнул головой Ромка,– Лесь, кольцо мамино. Оно нормальное, золотое.
– Рома, блин, ну как можно быть таким придурком? –спокойно спросила я, поднимаясь на ноги. Мир поплыл перед глазами, и хорошо, что я успела обрушиться на стоящую рядом кровать, покрытую девчачьим покрывалом. Его тоже мне Люся подарила, иначе я бы точно раскроила себе башку, завалившись в обморок.– Я с другим трахалась. Ребенок не твой.
Ромка растерянно смотрел на меня. А я не могла уже остановиться. Страх смешался с беспомощностью и яростью, выплескивался волнами, наполняя меня адской болью. Ничего того, к чему я долго стремилась не будет. И виноват в этом храпящий, как бегемот, незнакомый мне толстяк, которого я, скорее всего больше никогда в жизни не увижу.
В комнате воцарилась тишина, я аж оглянулась на маму с тетей. Прекративших баталию, и сейчас активно зырящих на меня, слава богу, не поубивали друг друга.
– Чего смотрите? – ощерилась я,– Я повела себя как дешевая проститутка, а теперь не могу исполнить свою мечту, потому что ношу выродка жирного тюленя, подцепленного мною в дешевом баре,– уже проорала, чувствуя, как меня сковывает лютая истерика.– Можешь гордится мною, мамочка. Я достойная дочь Миры Миргородской.
– Да, доча. Это факт,– как то грустно вздохнула маман, и подхватив под руку растерянного Ромку, пока он не одумался и не наделал глупостей, утащила его в прихожую, что – то шепча ему на ухо. Я осталась с любимой Люсей, которая прижала меня к себе. Мне сразу стало легко. Правда, не было так ужасно страшно.
– Ничего детка,– улыбнулась тетя, так, как обычно, когда мне было страшно во время грозы, или перед экзаменами в школе.
– Ложись спать,– сказала Люся, – утро вечера мудренее.
– И думать нечего. Мне не нужен ребенок. Не сейчас, по крайней мер. И даже если я на эти соревнования не попадаю – плевать. В следующем году я там всех сделаю,– зло прошипела я.
– А дальше что? – тихо спросила Люся.
– В смысле?
– Ну