Жанна де Ламотт. Михаил Волконский
отчаяние. Но ему не пришлось долго пребывать в таком состоянии. В тот же день, когда Маня Беспалова переехала к Сулиме, к Николаеву явился ее брат Орест – пьяница и мот, под разными предлогами выжимавший из жильца своего отца мелкие суммы на выпивку, и конфиденциально сообщил Саше Николаичу, что в своем излюбленном трактире он случайно столкнулся с приезжим французом, прибывшим в Санкт-Петербург разыскивать Александра Николаевича Николаева.
Молодой человек с недоверием отнесся к словам Ореста, но все же согласился на встречу с французом.
При первой встрече Саши Николаича с Тиссонье (так звали этого француза) последний рассказал ему, что он, Николаев, сын кардинала Аджиери и одной русской графини, и что тот при своем духовном сане не мог его держать при себе и по этой причине отослал его сперва в Париж, а потом в Россию и что именно он и поддерживал Сашу Николаича до сих пор ежемесячной рентой, и что теперь эта рента прекратилась, потому что кардинал Аджиери умер, и что он, Тиссонье, состоит душеприказчиком кардинала и приехал за Сашей Николаичем с целью увезти его в Голландию. Там и находилась завещанная ему кардиналом небольшая мыза.
Это имение было оставлено Николаеву по официальному завещанию, но, кроме того, Тиссонье объявил Саше Николаичу, что на этой мызе в тайнике хранится огромная сумма денег, которую он должен тайным образом передать Саше Николаичу.
Молодой человек тотчас же собрался и вместе с Тиссонье и увязавшимся за ними Орестом выехал в Голландию.
После того как Николаев вступил во владение мызой, Тиссонье, действительно, указал ему тайник, представлявший собой тщательно скрытый подвал, который имел сообщение с кабинетом мызы.
В этом подвале Саша Николаич нашел огромный сундук, наполненный золотом, драгоценностями и английскими процентными бумагами.
Между тем Сулима тоже не дремал, заполучив расписку Саши Николаича в предоставлении ему половины его наследства в собственность, и тотчас же отправил Крыжицкого в Крым, где последний должен был сообщить Жанне де Ламотт о благополучном окончании дела наследства Саши Николаича, которое, собственно, и связало Жанну де Ламотт с обществом восстановления прав обездоленных. Однако, едва успев уехать из Петербурга, Крыжицкий, – как другой член того же общества – Кювье, – случайно столкнулся с французом Тиссонье в день приезда того в Санкт-Петербург из Франции. Словоохотливый француз тотчас же рассказал о цели своего приезда в Петербург. Узнав о том, что наследство состоит из одной только мызы (о спрятанных там сокровищах Тиссонье, конечно, умолчал), Кювье понял, что члены его общества, что называется, опростоволосились.
Мыза представляла собой столь ничтожное имущество, что о половинной доле его не стоило и хлопотать.
Кювье тут же поспешил с этой печальной вестью к «Белому». Сулима приказал ему немедленно выехать вслед за Крыжицким и остановить того на пути в Крым. Но Кювье сделать этого не удалось, и он прибыл в Крым