Любовь и прочие «радости». Юлия Резник
явь и вымысел. Даже Стасик приснился. Несостоявшийся отец её сыновей.
Нет, Ольга на него не злилась. Теперь уже нет. А тогда, в самом начале, было страшно. И тяжело. Хорошо хоть деньгами помогали. Не сам Стасик, конечно. Его родители. Переводили деньги на карту, как будто откупиться от них хотели. И было это довольно унизительно. Да только Ольга находилась не в том положении, чтобы отказываться от этих подачек. Так, наверное, только в фильмах бывает. А когда тебе нечего есть, гордость… нет, она не испаряется и не исчезает. Она трансформируется в компромисс. Выжили – и ладно. В конечном счете все было не так уж и плохо. Ольга даже институт умудрилась окончить. Хоть и не с красным дипломом, как могла бы.
Спасли их однокомнатная, доставшаяся от бездетной тетки Ольги, квартира в столице, стиральная машинка, подаренная мэром, и те самые ежемесячные переводы Стасиковых родителей. Да и родители Ольги помогали по мере своих скромных сил. По большей части продуктами.
Утром, несмотря на выходной – настроение было ни к черту. И уже ничего не хотелось…
– Ма, а поедем с нами в кино? – предложил Пашка, чутко уловив её хандру.
– Не хочу, Паш. Я сегодня планировала убраться в шкафах.
Она и начала в них убираться, чтобы не сидеть возле проклятого телефона. Но убрав в чехлы зимние куртки, все бросила и взялась за планшет. Любопытство снедало. Она загуглила «Тихон Гдальский» и открыла вкладку с фотографиями. Их было не так чтобы много, но и не мало. Достаточно, чтобы удовлетворить собственный интерес. Видный он все же мужик… Хоть и не сказать, что красивый. Тихон другим цеплял. Мужественностью, харизмой, исходящей от него аурой власти.
На многих фото он был запечатлен под руку с бывшей женой. Той, из-за которой он всего и лишился… Ольга прекрасно помнила озвученную Ниной Васильевной версию жизни Тихона. И удивлялась такому вот совпадению. Ведь, фактически, она узнала Гдальского чуть раньше, чем он её. Интересно, пироги-то у него удались?
Телефон ожил, когда Ольга окончательно скисла.
– Оля? Привет. Это Тихон.
– Оу, привет… – затараторила она, костеря себя и за срывающийся голос, и за поспешность, с которой схватила трубку. Еще, чего доброго, подумает, что она только и ждала, когда он позвонит. И пусть, что именно так и было. Гдальскому-то зачем об этом знать?
– Хм… Я насчет ужина.
– На ловца и зверь бежит, – улыбнулась Ольга. – Я как раз думала о том, что здесь внизу неплохой стейк-хаус.
– Хм…
– Что-то не так? – насторожилась Ольга.
– Да как сказать? Проблемы у дочки и… В общем, как ты смотришь на то, чтобы перенести наши планы?
Ольга облизала губы и медленно осела на стул. Как она смотрит? Да бог его знает… В конце концов, они и не договаривались на какую-то конкретную дату. Они вообще ни о чем не договаривались.
– Что-то серьезное?
– Не знаю. Непонятно еще ничего. Просто настроение ни к черту.
Ну, какой у него все же голос! Мужественный, размеренный. Чуть