«Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны. Борис Иванович Колоницкий

«Трагическая эротика»: Образы императорской семьи в годы Первой мировой войны - Борис Иванович Колоницкий


Скачать книгу
Этот случай, однако, нельзя считать примером антимонархического сознания, точно так же как и богохульство не всегда указывает на сознание атеистическое или даже на сознание антиклерикальное.

      Показательно, что в пьяном состоянии обвиняемые оскорбляли прежде всего царя, так, например, среди оскорбителей великого князя Николая Николаевича пьяные почти не упоминаются. Последний не включался в систему сакральных символов наряду со святыми, поэтому и оскорбляли его иначе, «трезво» – более рационально, более аргументированно.

      Выпившие крестьяне нередко исполняли песни, содержавшие оскорбления царской семьи. Очевидно, эти песни были довольно известными, распространенными в деревнях. Можно предположить, что в сельской среде существовала определенная фольклорная традиция вызывающего «карнавального» оскорбления царя и его родственников в определенных ситуациях. Часто эти песни были весьма неприличными:

      Государь наш Николашка

      Жена его Саша,

      Мать его Маша…

      Далее следовала нецензурная брань91. Еще более непристойной была другая частушка, исполнявшаяся пьяным 19-летним крестьянином:

      Как у нашего царя … аршина полтора,

      А у нашей у царицы … шире рукавицы92.

      Вряд ли подобных певцов можно безоговорочно зачислить в ряды носителей антимонархического сознания.

      Часть популярных песен такого рода, певшихся пьяными крестьянами, судя по их содержанию, сочинялась арестантами:

      Иду в Сибирь,

      Кляну Россию,

      … Царя

      и мать Марию93.

      Иногда и исполнителями песен были бывшие арестанты, совершавшие новое преступление, на этот раз уже государственное. Так, в день пасхального праздника 1916 года лишенный всех особенных прав и преимуществ 29-летний крестьянин Вологодской губернии, отбывший уже два срока в местах заключения, пел пьяный на сельской улице: «Бога нет, ЦАРЯ не надо, губернатора убьем, мы, мазурики-арестанты, всю Россиюшку пройдем»94. Похожую частушку, сложенную уже в годы Первой мировой войны, распевали в сентябре 1915 года в Лужском уезде Петроградской губернии: «Нам ни Бога, ни Царя, – никого не нужно. Губернаторов убьем и под немца жить пойдем»95.

      Мужчина же, призываемый на службу в армию, а тем более на войну, мог во время призыва пить, буйствовать, хулиганить, это в данной ситуации порой считалось терпимым, а иногда и вполне допустимым. Подобные противоправные, наказуемые законом действия санкционировались обычаем, не воспринимались как преступления.

      Впрочем, можно предположить, что в некоторых случаях призывники сознательно использовали особую ситуацию терпимого к ним отношения для безопасного нарушения закона. Так, порой они пользовались относительной свободой слова,


Скачать книгу

<p>91</p>

Там же. Л. 27. Сообщено Н.А. Дунаевой.

<p>92</p>

РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 476. Л. 11 об.

<p>93</p>

Там же. Л. 34. Другой вариант частушки: «Еду из Сибири в Россию, …царя и мать его Марию»: Там же. Л. 514. Можно предположить, что эта песня, упоминавшая мать императора, появилась под влиянием какого-то богохульного стиха.

<p>94</p>

РГИА. Ф. 1405. Оп. 521. Д. 476. Л. 286 об. – 287.

<p>95</p>

ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 1032. Л. 1421 – 1421 об.