Флоренция и Генуя. Елена Грицак
расправы обитатели Флоренции ощутили себя немного более свободными, и чувство это росло по мере того, как слабела светская власть и усиливалось влияние церкви. Когда Италия разделилась на два лагеря – одни поддерживали папу, а другие ратовали за императора – город на Арно долго сохранял единство, подчиняясь победителю, поскольку не искал ничего иного, кроме безопасности.
Однако, если вспомнить Макиавелли, «как в теле человеческом, чем в более пожилом возрасте завладевает им болезнь, тем она опаснее и смертельнее, так и во Флоренции жители поздно разделились на враждующие партии, зато больше пострадали от этого разделения». О причине первых раздоров соотечественникам поведал местный летописец Джованни Виллани в своем сочинении «Новая хроника или История Флоренции»: «…в 1177 году во Флоренции началась великая, доселе небывалая война между гражданами. Причины ее заключаются в привычке к слишком сладкой и безбедной жизни вкупе с гордыней и неблагодарностью. Дело в том что семейство Уберти, как самые могущественные и влиятельные граждане города, вместе со своими сторонниками из числа нобилей (знати) и пополанов (народа) взялись бороться с консулами, правителями и вождями коммуны, избираемыми на определенный срок и с определенными полномочиями, видимо, от зависти к неугодным им избранникам. Война была столь беспощадной и ожесточенной, что ни дня не проходило без стычек в разных кварталах…».
Каштановая башня – место заседаний глав Флорентийской коммуны
Описанная в хронике борьба происходила через столетие после того, как Флоренция добилась хартии (от лат. charta – «грамота»), узаконившей ее право называться вольным городом, или по-местному – коммуной, то есть учреждением, свободным от всякой власти, кроме народной. В начале XI века городскими делами занималась коллегия консулов, которая выступала от лица пополанов: так италийцы называли незнатных и небогатых горожан. Подобно римскому, флорентийский консулат властвовал над городом, вершил правосудие и выносил приговоры.
Каждый из нобилей, имея замок за городской стеной, старался утвердиться в городе и делал это чисто по-итальянски, то есть возводил башню как можно более высокую, грозную с виду, дабы превзойти соседа и ущемить его самолюбие. Получив имя владельца или какого-либо городского союза, это строение в первую очередь являлось образом своего хозяина и только потом служило для обороны, что подтверждает Джованни Виллани, рассказавший о том, как фамильные башни (итал. case-torre) использовались в междоусобицах: «…граждане, разделившись на партии, засели в башнях, которые имелись всюду. Сообща, на свои же деньги, они укрепляли их, называя башнями компаний.
Когда-то фамильных башен во Флоренции было много, но почти все они сохранились только в живописи
Наверху башен устанавливали баллисты, или камнеметы, чтобы обстреливать другие башни; таким образом город был разделен на несколько враждующих частей.
Вражда свирепствовала больше двух лет, погубила множество людей и нанесла