Бегство к любви. Саманта Тоул
лицо. По его глазам я вижу, что он уже пошел вразнос. Милый Форбс, что пришел сюда, остался на пороге.
Он дергает меня вперед, потом снова со всей силы швыряет на холодильник. От удара головой мои верхние и нижние зубы со стуком смыкаются.
– Я п-плачу, п-потому что не хочу, чтоб ты меня бил, – дрожащими губами произношу я.
Не хочу, чтоб он меня бил. Да, именно это я и сказала. Глупость, ведь он уже меня бьет, и мои слова ничего не изменят.
– П-плачу, – передразнивает он меня, издавая резкий смешок.
Потом лицо его темнеет, и я точно знаю, что будет дальше. Закрываю глаза и готовлюсь к худшему.
Ощущаю знакомый хлесткий удар его ладони, бьющей меня по лицу.
Резкий привкус крови, затекающей в рот.
Хорошее. Думай о хорошем, Мия.
Тепло солнца на моем лице. Аромат цветов, что растут в моем приоконном ящике. Погожий денек. Я еду в своем автомобиле с опущенным верхом, ветер теребит, ерошит мои волосы – это так приятно. Я – птица. Вольная птица, парящая в поднебесье…
Музыка. Вспомни какую-нибудь песню, Мия. Напевай ее про себя, пока летишь…
– А это – чтоб слезы зря не лила. – Форбс снова бьет меня по лицу. – Плачь, Мия, плачь. А я тебе помогу – чтоб не зря плакала.
Я больше не плачу, но это его не останавливает. Его ничто никогда не останавливает. Форбс закончит, когда выбьется из сил.
Поэтому я улетаю в безопасное место. Туда, где счастье.
Я очнулась. Сколько времени пробыла без сознания – не знаю.
Я одна, лежу на кухонном полу.
С трудом поднимаюсь на колени. Твердая напольная плитка немилосердна к моим голеням. В голове стучит, в боку пульсирует боль. Рукой ощупываю ребра. Не сломаны – только ушибы. Я уже ломала ребра – знаю, как они болят. Прижимая ладонь к ребрам, чтобы уменьшить боль, встаю с пола.
Плита все еще греется. Ступая тихо, подхожу к ней, выключаю конфорку. Щелчок громким эхом оглашает тишину. Я замираю. Сейчас самое главное – оставаться незаметной. Не хочу привлекать внимание Форбса.
Поворачиваю голову, в щель приоткрытой двери вижу его. Он сидит на диване, смотрит на бутылку с пивом, что держит в руке.
Я знаю, что будет дальше. Эту сценку мы разыгрываем регулярно.
Бесшумно ступая, я осторожно открываю дверь, проскальзываю в коридор и прямиком иду в ванную.
Тихо затворяю за собой дверь, достаю из шкафчика аптечку, рассматриваю в зеркало лицо.
Синяков нет. Форбс обычно не бьет так сильно по лицу, чтобы остались кровоподтеки, – как и Оливер.
Кровоподтеки на лице вызывают вопросы.
Проверяю губу. Рассечена изнутри. О зубы.
Глотаю две таблетки «Адвила», чтобы унять боль в ребрах, смачиваю ватный тампон в растворе антисептика.
Оттопырив губу, промокаю антисептиком порез на губе.
– Черт, – шепотом чертыхаюсь я.
От боли из глаза вытекает слеза. Я вытираю ее ладонью.
Обработав рану, бросаю тампон в урну, закрываю и убираю на место аптечку.
Осторожно задираю на себе рубашку, осматриваю область грудной клетки. Кожа в этом