Сияние снегов (сборник). Борис Чичибабин

      Ясна и прелестна, добра и нежна

      во всем православье –

      из сказки царевна, из песни княжна

      и в жизни сестра мне.

      Как свечи святыни твои возжены, –

      пестра во цветенье, –

      не тронет старинной твоей тишины

      Петра нетерпенье.

      Но жизней мильон у Руси на кону –

      и выси ли, бездне ль –

      о, как она служит незнамо кому,

      родимая безмерь!..

      Ты ж дремлешь, серебряна и голуба,

      средь темного мира

      такой, как ремесленная голытьба

      твой лик сохранила.

      Ни грустного Пруста с собой не возьму,

      ни Джойса, ни Кафку

      на эту дарящую радость всему

      зеленую травку.

      В дали монастырской туман во садах,

      полощется пашня, –

      ах, девочка Суздаль, твоя высота

      по-детски домашня.

      Так весело сердцу, так празднует взгляд,

      как будто Исус дал

      им этот казнимый и сказочный град –

      раздольную Суздаль.

      Как будто я жил во чужой стороне,

      и вот мне явилось

      то детство, какого не выпало мне,

      какое лишь снилось.

      Уйдут, ко святым прикоснувшись местам,

      обиды и усталь, –

      ты девочкой будь, ты женою не стань,

      пресветлая Суздаль.

      Какой ни застынь поворот головы –

      и в смутах не смеркли, –

      полетно поют со смиренной травы

      рассветные церкви.

      В воде отражается храм небольшой,

      возросший над нею,

      и в зареве улиц притихшей душой

      к России роднею.

      О, как бы любил я ее и, любя,

      как был бы блажен я,

      когда б мог увидеть, взглянув на тебя,

      ее отраженье!