Сияние снегов (сборник). Борис Чичибабин

      Клубится кладбищенский сумрак.

      У смерти хороший улов.

      Никто нам не скажет разумных,

      простых и напутственных слов.

      Зачем про веселье узнал я,

      коль ужас мой ум холодит?

      Поэты уходят в изгнанье,

      а с нами одни холуи.

      О, как нам жилось и бродилось

      под русским снежком по зиме…

      Смешная девчонка Правдивость,

      ты есть ли еще на земле?

      Да разве расскажет писатель

      про тайны лукавых кулис,

      что кесари наши пузаты

      и главный их козырь – корысть?

      Висит календарь наш без мая,

      у кисти безумны мазки,

      и девочки глушат, и смалят,

      и кроют беду по-мужски.

      Воро́жит ли стая воронья,

      пороша ль метет на душе, –

      художник бежит от здоровья,

      от нежности и кутежей.

      При жизни сто раз умиравший,

      он слышит шаги за спиной:

      то снова наводит мурашки

      жестокости взор жестяной.

      Теперь не в ходу озорные, –

      кому отливать перепуг,

      когда Пастернака зарыли

      и скоро помрет Эренбург?

      Бродяга и шут из Ламанчи,

      кто нес на мече доброту,

      все ребра о жизнь изломавши,

      дал дуба и где-то протух…

      Немея от нынешних бедствий

      и в бегстве от будущих битв,

      кому ж быть в ответе за век свой?

      А надо ж кому-нибудь быть…

      Твой лоб, как у статуи, бел,

      и взорваны брови.

      Я весь помещаюсь в тебе,

      как Врубель в Рублеве.

      И сетую, слез не тая,

      охаянным эхом,

      и плачу, как мальчик, что я

      к тебе не приехал.

      И плачу, как мальчик, навзрыд

      о зримой утрате,

      что ты, у трех сосен зарыт,

      не тронешь тетради.

      Ни в тот и ни в этот приход

      мудрец и ребенок

      уже