Мать. Из жизни Матери. Отсутствует
когда он должен был выступать перед учениками. Он был нездоров и не мог подняться с постели. Когда я подошла к нему, он попросил: «Пойдите и выступите сегодня вместо меня». Такая просьба меня озадачила, ведь я была совершенно не готова и ответила: «Я не являюсь членом вашего религиозного течения и ничего о нем не знаю, что же я могу рассказать?» Но он не отступал: «Это не имеет никакого значения. Расскажите им что-нибудь, и этого будет достаточно. Пойдите и расскажите… Перед началом выступления побудьте несколько минут в сосредоточении и выходите к публике». В конце концов ему удалось меня уговорить…
А однажды он попросил меня остаться в Париже и принять под свою опеку его парижских учеников. Но я ответила, что, поскольку сама не разделяю верований его религии, этот вопрос не может даже рассматриваться…20
Он рассказывал мне о своей жизни и о том, что случилось с ним однажды в Персии, когда их религия еще только зарождалась. И я помню, как он говорил, с какой искренней и великой радостью, с каким чувством божественного Присутствия и божественной Силы люди были готовы принести себя в жертву, хотя это и нельзя было назвать «жертвой», а скорее счастливым принесением в дар своей жизни… Он часто рассказывал мне о выдающемся поэте, которого заключили под арест как последователя бахаизма за его еретические убеждения, как его хотели казнить – сжечь на костре, повесить или распять (не знаю, какая уж казнь была в то время в моде). Но так как узник сохранял верность своей вере и был счастлив претерпеть любые страдания за свою веру и своего Бога, для него придумали особый вид пытки: на его теле, руках и плечах прикрепили маленькие огарки свечей, которые, догорая до основания, вызывали ожоги. Каким-то образом Абдул-Баха оказался поблизости и перед самой казнью обратился к осужденному с трогательными словами, от чего тот пришел в восторг. Абдул-Баха заговорил о страданиях, но тот ответил: «Страдание! Это самые прекрасные часы моей жизни…» Да, это нельзя назвать жертвой, не так ли?21
Мать выступала на собраниях различных парижских обществ. В зависимости от состава слушателей содержание ее бесед менялось или дополнялось. Приводимые ниже два отрывка были адресованы последователям бахаизма.
Все пророки и учителя, приходившие в мир, чтобы нести людям божественное слово, сходились в своих учениях, по крайней мере, в одном.
Все они учили, что знание величайших истин не приносит никакой пользы, если мы не воплощаем это знание в конкретных делах и поступках. Все они настаивали на необходимости претворять их откровения в повседневной жизни. Они говорили, что указывают нам путь, но этот путь мы должны пройти сами. Ни один пусть даже самый величайший учитель или пророк не может сделать за нас нашу работу.
Баха-Улла не был исключением из этого правила. Я не стану цитировать его высказывания, вы знаете их не хуже и даже лучше меня. Точно так же и Абдул-Баха все время повторяет: «Не тратьте понапрасну слов – действуйте; слова без дел мертвы, мы должны служить