Мистический роман, или Заложница кармы. Римма Ульчина
что мне показалось, что от него исходит лучик жизни, проникающий в самую глубь моего естества, вселяя в меня уже почти угасшую надежду и уверенность в своих силах.
Петя соорудил над костром перекладину и повесил на него большущий котел, наполненный снегом.
Мое горло сжалось от голодного спазма. Я схватила пригоршню снега и засунула его в рот. Спазмы прекратились, зато внутри все захолодело. Холод снаружи плюс холод внутри – это уже было выше моих сил. У меня потемнело в глазах. В ушах появился противный звон. Я зашаталась и чуть не упала. Сквозь этот звон до меня донеслось слабое попискивание. Я вся обратилась в слух. Плакал ребенок. Не знаю, откуда у меня взялись силы, но я схватила его на руки и судорожно прижала к своей груди. Ко мне подошел Петя, держа в руках кружку кипятка и – о чудо – корочку замерзшего хлеба. Катерина, которая была занята осмотром больных, крикнула:
– Зайка, смотри пей, но потихоньку, маленькими глоточками, а корочкой только занюхивай! Когда в середке почувствуешь тепло, только тогда начинай ее грызть. И не глотай сразу. Сначала хорошенько размочи во рту, потом жуй, жуй, так ты забьешь свой голод. Поняла?
Я кивнула в знак согласия. Согревшись, я подползла к Катерине, которая, приложив ухо к груди девочки, пыталась уловить ее дыхание.
– Что с ней? Она ранена?
– Да нет. Слава богу, дышит. Только ей нужен особый уход и хорошая еда, а где ее взять? – тяжело вздохнув, ответила Катерина.
– Мам, что с девочкой? – с тревогой в голосе спросил подошедший Петя. – Может, тебе нужна моя помощь?
– Да нет, сынок, сама справлюсь. А за заботу спасибо, – и, повернувшись к девочке, она начала растирать ее тельце какими-то одной ей известными мазями.
– Эта бедняжка чуть не задохнулась под упавшей на нее женщиной. С одной стороны, это хорошо, так как малышку не занесло снегом, и она не успела закоченеть. А с другой, ей было трудно дышать. А кроме того, я думаю, что она все видела. Видела весь этот кошмар, – сказала Катерина.
– Откуда ты знаешь? – спросила я.
– Так она ж несколько раз повторяла одни и те же слова: «Только не убивайте мою маму, только не убивайте мою маму!»
– А кто ее мамка? Та, что уже давно померла, или эта, что уже намного ближе к богу, чем к дочке?
– Та, что жива, ее мать. Катерина, а что мне делать с новорожденным?
– С каким таким новорожденным?
– Да вот с этим, – и я протянула ей ребенка.
– Господи, боже милостивый! Помоги! Не откажи нам в своей милости! Сжалься над невинными детишками, – и она несколько раз перекрестилась.
До моего носа начали долетать давно забытые запахи. Мне казалось, что я чувствую запах вареного мяса. У меня от голода свело желудок, но голос Катерины вернул к реальности.
– Петька, поди сюда! – крикнула она. – Как там мясо?
– Уже готово!
– Готово? Так что ж ты молчишь? Сынок, бери кружки и налей каждому горячей юшки. Да не забудь напоить Зайкиного отца!
Отпив