Бриллиант Хакера. Петр Северцев
глазам в зале, что можно было подумать, будто я попал в другую квартиру – богатую и фешенебельную.
На правой стене впритык друг к другу были развешаны картины, одетые в дорогой итальянский багет, стойка для телевизора была сделана явно на заказ, левую часть комнаты занимал высокий стеллаж, доверху забитый видеокассетами и компакт-дисками.
Весь пол комнаты устилала настоящая медвежья шкура и, вдобавок ко всему, на ажурном столике у окна громоздилась неслабая писюха с косыми флопами, рядом с которой пылился лазарь 6L.
Компутер в комнате молодой девушки – не бог весть какая редкость, даже «пентюх», – сейчас выпускают такие игрушки, что в четверочку не влезут, как ни пихай, – но вот зачем ей понадобился лазерный принтер? Писать любовные письма и задавать изящный шрифт? Может, у зеленоглазого ангела плохой почерк?
Как бы там ни было, бросалось в глаза, что Ида Яковлевна Французова и ее молоденькая очаровательная внучка явно не ведут совместное хозяйство.
– Ну-с, выкладывайте, с чем пришли, – предложила девушка.
Я открыл рот для того, чтобы выдать довольно сложный комплимент, но зеленоглазый ангел неожиданно повернулся ко мне спиной и, усевшись возле зеркала, принялся заниматься своей физиономией. Нет слов, спина у нее тоже была что надо, но даже самый красивый затылок женщины не сравнится с ее лицом.
– Меня зовут Валерий и…
– Очень приятно. Катя, – тут же отозвалась девушка, выбирая румяна.
Зачем ей румяна? Такие щечки хороши без добавочных украшений!
– Ваша бабушка поручила мне заняться поисками пропавшего… – начал я, но меня тут же оборвали. Причем, довольно грубо.
– Старая… – слово, которое последовало за определением возраста Иды Яковлевны скорее подходило к лексикону мжучины, не отягощенному избыточным словарем. – Делать ей не…
Мои брови удивленно поползли вверх и остановились где-то рядом с корнями первых волос.
– Ну спрашивайте, спрашивайте, – подбодрила меня Катя, продолжая свои манипуляции. – Времечко-то бежит, у меня лекция в два.
Массивные часы с вертючими хрустальными пастушками показывали тринадцать сорок пять.
– Вы что, учитесь? – спросил я недоумевая, где столь милое создание набралось таких словечек. И не только набралось, но и научилось небрежно вставлять их в разговор. Да еще с незнакомым человеком.
– Ну да, на филфаке. Третий курс пошел. А что? Я похожа на математичку?
Катя взглянула на меня в зеркале. Теперь она тонюсенькой кисточкой подправляла свои длинные ресницы. Пожалуй, уже обработанный левый глаз выглядел более манящим и загадочным, чем естественный правый. Нет, женщины все же знают, что делают!
– Да нет, ничего, – пожал я плечами, демонстрируя умудренную годами терпимость.
Может быть меня не так воспитывали, но я привык к тому, что определенные слова и выражения не следует употреблять молодым девушкам. Даже будущим филологам. А может быть, им-то в особенности.
– Х…