Бриллиант Хакера. Петр Северцев
никто, – весело ответила Катя. – Ху ноуз? Нободи ноуз.
– Ваша бабушка знала, кому она продаст это украшение? – спросил я на всякий случай.
Снова отрицательный ответ.
– Может быть, вы кого-то подозреваете? – уныло осведомился я.
– Увы, никого, – жизнерадостно ответила Катя. – Что-нибудь еще?
Теперь настала моя очередь отвечать «нет». И это слово точь в точь совпало с автомобильным гудком, в эту минуту раздавшимся с улицы.
– Все, песочек высыпался, – констатировала Катя. – Если на вас накатит какое-нибудь просветление, ищите меня в универе, окей?
Я поднялся с кресла и прошел вслед за Катей, уже впрыгивавшей в туфли в коридоре.
Она бросила последний контрольный взгляд в зеркало и, быстро сдернув с крючка легкую курточку-ветровку, отперла дверь.
– Не простудитесь? – я машинально бросил взгляд на вешалку. Там висели еще два пальтеца и турецкий кожаный плащик с потертым воротником. Впрочем, Кате эти одежки были бы явно маловаты.
– Не-а, я же на машине туда и обратно, – бросила через плечо девушка. – Вы готовы?
Спускаясь по лестнице, – Катерина скакала, перепрыгивая через ступеньку, так что мне приходилось за ней семенить, – я поинтересовался:
– Забыл спросить: кроме вас сейчас кто-то живет в этой квартире?
– Не-а, мы вдвоем с бабкой. Впрочем, я намерена вскорости съехать. А то еще подожгу, – ответила Катя, выплывая из подъезда и придерживая мне дверь. – Остоп… мне эта халупа.
Я уже было начал потихоньку привыкать к ее мату, но Катерина умудрялась так элегантно вворачивать крепкие словечки там, где их не ожидаешь, что каждый раз заставала меня врасплох.
– Равно как и моя драгоценная бабуля, – добавила Катя с улыбкой. – Ну все, Шерлок Холмс, удачи вам и много-много клиентов.
Помахав мне на прощание хрупкой ручкой, Катя подплыла к белому «линкольну», дверца которого тут же распахнулась ей навстречу.
Лицо водителя было от меня скрыто, но номер я, конечно, «сфотографировал». Белое чудище, мягко взяв с места, быстро покатило к дороге, тая на глазах в сужающейся вдали перспективе.
Парень за рулем тачки показался мне смутно знакомым. Пройдясь «поисковой системой» по своей памяти, я выудил только неопределенное ощущение, что воспоминание об этом человеке почему-то связывается у меня с привкусом печенья «Красный Октябрь». Но сколько я не пытался восстановить эту странную связь, мои буксующие мозги выдавали только «can't open».
И еще одно небезынтересное обстоятельство не давало мне возможности сосредоточиться. От квартиры Французовой за мной увязался «хвост».
Долговязый парень в распахнутой куртке, которого я отметил, еще заходя во французовский подъезд, неожиданно возник за моей спиной через двести метров от дома, когда я брел по бульвару, прикидывая, во сколько мне обойдутся накладные расходы по делу Французовой и стоило ли мне вообще браться за эту работу. Юноша-преследователь выглядел довольно отвратно – остролицый, коротко стриженый,