Автобиография. Агата Кристи
была очень хороша в платье из темно-синего тюля с белыми лилиями на плече. Бедняжке Анни всегда не хватало одежды. По отношению к Изабелле, несмотря на личную неприязнь, я проявляла справедливость и одевала ее в самые элегантные наряды невероятной красоты – вышитая парча, атлас... Даже и теперь, доставая из шкафа какое-нибудь из своих платьев, я говорю себе:
– Ах, как бы оно украсило Элси, ей всегда так шло зеленое! Как прекрасно выглядела бы Элла в этой шерстяной тройке!
Я сама смеюсь над собой в такие моменты, но «девочки» по-прежнему со мной, хотя в отличие от меня не состарились. Двадцать три года – самое большее, что я могу представить. Со временем я прибавила еще четыре персонажа: Аделаиду, старшую из всех, высокую блондинку, довольно надменную; Беатрис, попрыгунью, веселую маленькую фею, самую младшую; и двух сестер, Роз и Айрис Рид, овеянных ореолом романтизма. За Айрис ухаживал молодой человек, который писал ей стихи и называл ее Полевой Фиалкой; Роз же была довольно вредной особой, любила розыгрыши и вовсю флиртовала с первым встречным. Само собой разумеется, судьба у них сложилась по-разному – одни вышли замуж, другие на всю жизнь остались одинокими. Этель не встретила суженого и жила в маленьком домике с доброй и милой Анни – сейчас мне кажется, что это весьма правдоподобно, в реальной жизни все сложилось бы именно так.
Вскоре после возвращения из-за границы фройляйн Удер открыла мне счастье наслаждения музыкой. Низенькая, крепкая, грозная немка. Не знаю, отчего она преподавала музыку в Торки, и я никогда не слышала ни слова о ее семейной жизни. Однажды мама появилась в классной комнате, ведя за собой фройляйн Удер, и заявила, что Агате пора начать заниматься музыкой.
– Ах! – сказала фройляйн с сильнейшим немецким акцентом, хотя превосходно говорила по-английски. – В таком случае начнем немедленно.
Мы направились к пианино, небольшому инструменту, стоявшему в классной комнате, – конечно же, не к роялю в гостиной.
– Встань здесь, – скомандовала фройляйн Удер.
Я встала слева от пианино.
– Слушай, – сказала она, ткнув клавишу с такой силой, что я испугалась, как бы не лопнула струна, – это нота до. Понятно? А вот до-мажорная гамма. – Она сыграла гамму. – Теперь возьмем мажорный аккорд, он звучит так. Теперь снова гамма – вверх и вниз. Ноты такие: до, ре, ми, фа, соль, ля, си, до. Понятно?
Я сказала, что понятно. По правде говоря, я давно знала все это.
– А теперь, – сказала фройляйн, – а теперь отвернись, чтобы не видеть клавиши, и угадай ноту, которую я возьму после до.
Она взяла до, а потом с такой же силой другую ноту.
– Ми, – сказала я.
– Правильно. Прекрасно. Попробуем еще. – Она еще раз обрушилась на до, а потом на другую ноту. – А это?
– Ля? – Я заколебалась.
– Ах-х, просто великолепно. Очень хорошо. Ребенок музыкальный. У тебя есть уши, да-да. Мы пойдем превосходно.
Что и говорить, начало