Воин из-за круга. Андрей Астахов
Ди Рот не мог скрыть радости. – Тебя я забираю с собой. А поэта верните опять в камеру.
– Секундочку, – внезапно сказал старик к величайшему удивлению офицера, который хорошо усвоил, что заключенный имеет право говорить только тогда, когда ему позволено это делать. – Я бы просил тебя забрать и этого парня.
– Что? Я не ослышался, старик? Ты, кажется, забыл, кто ты и где ты находишься.
– Увы, нет, местьер офицер. Но этот парень мне нужен. Он мне очень нужен. Если тебе нужен хороший каменщик, выполни мою просьбу. Скажешь, что этот мальчик – мой подмастерье.
– Мой ответ – нет!
– Я никуда не пойду, – ди Брай плюнул себе под ноги к ярости офицера, к величайшему изумлению тюремного чиновника и к восторгу ди Марона.
– Спятил, старик? – Риман ди Рот с трудом сохранял самообладание. – Или считаешь, что твоя наглость сойдет тебе с рук?
– Тебе нужен я, – вполголоса сказал старик, глянув на офицера. – Именно я, и никто другой.
В этот миг молодой офицер внезапно испытал странное чувство. Его гнев на этого старого наглеца куда-то исчез. И в самом деле, а почему бы в придачу к старику не взять этого молодого хлыща? Комендант велел взять в тюрьме четверых взамен беглецов – следовательно, двое у него уже есть…
– Наглый пес! – выдохнул он. – Твое счастье, что ты умеешь делать то, чего не умеют делать другие мерзавцы, подобные тебе… Секретарь, запиши, что этого молодца я тоже забрал с собой. И еще тех двоих, которые сидят в восьмой камере – на вид они здоровы, и рожи у них не такие тупые, как у остальных.
– Благодарю, местьер офицер, – Ди Брай почтительно поклонился лейтенанту и подмигнул Уэру ди Марону. – Обещаю, что вы не пожалеете о том, что взяли моего друга с собой.
– Я-то, может, и не пожалею, – со злорадной улыбкой ответил ди Рот, – а вот сопляк может и пожалеть.
– Все может быть, – сказал ди Брай и снова поклонился.
Внизу, на пыльном плацу, бригадиры выстроили все шесть тысяч каторжников – плотную серую человеческую массу, поделенную на правильные колонны. Одна колонна – один отряд. Вполне по-военному, и выглядит так, что не оскорбляет взгляд офицера. Ди Борк с балкона следил за построением, оперевшись ладонями на парапет. Ди Марр и ди Рот стояли за его спиной. Остальные офицеры охраны были внизу, у четырехугольного помоста высотой в пять футов, спешно сколоченного из строительных досок прямо под балконом дома коменданта.
Солнце вот-вот должно было взойти. Ди Борк следил за тем, как светлеет небо на востоке и с удовлетворением отметил, что колокол на сигнальной башне «Площадки» пробил в тот самый миг, когда первый луч восхода просиял над крышами Гесперополиса. Теперь можно было начинать развод.
– Лардан, командуй! – приказал он молодому офицеру.
Обычно развод начинался с переклички – ее проводили бригадиры. На этот раз перекличку начал Лардан ди Марр. И начал ее с имен четырех беглецов. Плац ответил молчанием – все уже знали, что произошло ночью. И все догадывались, что должно произойти