Комната спящих. Фрэнк Р. Тэллис
быстро исчезали, и снова все окутывала серая дымка.
Я задумался, что выбрать – пойти дальше по берегу, к Альдебургу, или свернуть направо, к болоту. И выбрал второй вариант.
Место было унылое, кругом ни одного деревца. Прошел мимо прибрежного шлюза со ржавыми металлическими колесами и длинными, прямыми дренажными трубами. Перевернутая старая шлюпка почти полностью сгнила. Вдалеке заметил двух тощих пони и маленькое стадо коров. Где-то раздавалась печальная птичья трель. Я продолжил путь и набрел на деревянные мостки. Доски были мокрые и скрипели при каждом шаге. Но хлипкость конструкции меня не смутила, и по ним я дошагал до болотистых низин. По краям бродили птицы с длинными клювами. Разглядеть крышу, трубы и башни Уилдерхоупа отсюда можно было только смутно. Я забрел дальше, чем собирался. Почувствовав, что замерз, решил вернуться.
Остаток выходных провел у себя. Помощница миссис Хартли носила мне еду. Я прекрасно отдохнул – читал, писал, слушал радио. Прошедшие две недели были очень трудные, намного труднее, чем я ожидал. Только полностью расслабившись, я понял, как был напряжен и взвинчен. В последнее время часто болела голова.
В воскресенье вечером я снова приступил к своим обязанностям. Осборн сообщил, что за выходные «обошлось без происшествий». Мы разговаривали около двадцати минут, и за это время мое первое впечатление о нем к лучшему не изменилось. Этот человек просто выводил меня из себя. Во время нашего разговора мимо прошла Джейн Тёрнер, и Осборн подтолкнул меня локтем:
– Работать с сестрой Тёрнер всегда приятно.
Он явно ждал ответа, какой-нибудь вульгарной ремарки про хорошенькое личико или аппетитную фигурку, но я промолчал. Уходя, Осборн вдруг обернулся:
– Ричардсон, вы в гольф играете?
– Нет.
– Жаль. – Он взмахнул невидимой клюшкой. – А то помог бы записаться в наш клуб. Я как раз отвечаю за набор новых членов. Смотрите, совсем одичаете, как Палмер. Сделал дело – гуляй смело!
Не успел я придумать язвительный ответ, как Осборн снова засмеялся:
– Ладно, увидимся!
Сказать, что я был рад его уходу, значит не сказать ничего.
Джейн Тёрнер была в мужском отделении. Я позволил себе сесть на ее стул и сделал вид, будто обнаружил что-то интересное в карточке Алана Фостера.
– Доктор Осборн уже ушел? – спросила Джейн.
– Да, – ответил я. – А что?
– Так, ничего…
Я внимательно посмотрел на нее.
– Он очень… – я умолк, подбирая слово, – непосредственный.
Последнее прилагательное я произнес с язвительным презрением, давая понять, на что намекаю.
Она оглянулась по сторонам, будто боясь, как бы кто не услышал.
– Лиллиан думает, что он элегантный.
– Элегантный! – Я повторил это слово намного громче, чем собирался.
Джейн присела на край стола и положила ногу на ногу.
– Понятно, почему она так считает. Он галстук