Отель Фламинго. Иван Несмирный
за углом уже поджидала жара. Пустынная Невада медленно покрывалась зеленью, кочками холмов и гигантскими одуванчиками пальм, склонявшимися иногда по краям одинокой хайвэй. Пустынная Невада рядилась в Калифорнию.
– Вот уж и пальмы чаще пошли! Скоро будет твой Эл-Эй!.. Или куда ты там? В Голливуд? – усмехнулся дед из Южной Каролины.
– Да… в Голливуд! – подтвердил Игорь.
– Едешь навестить кого? Или наполеоновские планы? – продолжал дед свой расспрос. Холмы и зелень явно подняли ему настроение.
– Наполеоновские планы! – засмеялся Игорь и похлопал по чехлу с гитарой.
– Верно-верно…
За пальмами стали наконец показываться дома. Это были маленькие особнячки-новостройки: опрятные, с треугольными крышами, и различные между собой разве что только по цвету. К каждому такому домишке был прилажен свой газон, свой гараж с железной дверью-ширмой и иногда даже маленький американский флаг. Было утро, и над газонами уже поднялся туман из водяной пыли, в который то и дело запрыгивали радужные “зайчики”. Один из этих “зайчиков” попал Полу прямо в глаз.
– Опять орошают! – пробормотал дед. – У них солнце-то вон как палит, вот они и орошают!
– А Вы-то сами к кому едете? – неожиданно спросил Игорь.
– Я-то? – смутился старик. – Да к другу… к другу…
Попутчик Игоря о своих планах распространяться особо не желал. Игорь это понял и молча уставился в окно грейхаунда. Тем временем одинокая хайвэй стала вилять и раздваиваться в неуклюжие вилки. Домишки участились. То же самое произошло и с машинами на дорогах. Всё загудело, заиграло. Приближался город. “San Fernando Valley”[4] – угрюмо объявил водитель, сухой темнокожий старикан с седой курчавой шевелюрой. В автобусе зашевелились. Всеобщее шевеление подхватило и Игоря.
– Это Лос-Анджелес?.. Или мы в каком-то пригороде? – спросил он Пола.
– А чёрт его разберёт!.. Это одна гигантская деревня! Говорят, здесь три с лишком миллиона, а по мне так – шестнадцать! Тут и не разберёшь, где граница. Но знаю одно, – дед странно улыбнулся, – мы к Голливуду скоро подкатим.
И в самом деле, с каждой милей город как будто нарастал. В Игоре же всё больше нарастало какое-то странное чувство, которое он позднее описал, как “чувство космичности”. Во многом это было связано с появлением первой в его жизни скоростной фривэй. Свободные шоссе-фривэи были выстроены в Лос-Анджелесе специально для автомобилей. Они возвышались над улицами города огромными бетонными узлами-мостами, загибавшимися в овальные рампы, и оттого, видимо, создавали эффект космичности, картинки из будущего, особенно поражавшей гостей из глубинки.
Скоро и наш грейхаунд с наслаждением въехал на один из таких мостов и теперь, не обременённый светофорами и пешеходами, разогнался во всю мощь. “Burbank” – снова нехотя объявил водитель. “Это город голливудских студий…” – тихо шепнул Пол. Игорь, которому уже изрядно надоели треугольно-однообразные домишки Сан-Фернандо, привстал со своего сидения и уставился
англ. – Долина Сан-Фернандо.