Фиалковое сердце Питбуля. Лана Муар
Мне кажется, что море везде одинаковое. Нет, конечно, если только ради фотографий, то там лучше, но на море ведь едут купаться и отдыхать.
– Не все. Кто-то едет туда за другим.
– За чем?
– Статус, фотографии в Инстаграме, – повторяю я, улыбаясь шире.
Она смеётся. Мотает головой и вздыхает.
– А ты бы куда хотела? На Мальдивы или Гоа?
– Будешь смеяться, но хотя бы в Крым.
– Не буду. В Крыму тоже хорошо. Важно не где, важно с кем.
Неопределенно жмёт плечами, будто и согласилась, и нет одновременно, но мне кажется, что все же согласилась. Просто не смотрела на этот вопрос в таком ключе.
– Забыла сказать спасибо за пирожные. Манька правда ими налопалась до больного живота.
– Тебе хоть что-то досталось?
– Немного.
– Что-нибудь понравилось?
– Мусс, и эклеры. Они были похожи на пуанты.
– Я так же подумал, когда на них смотрел.
Мне нравится ее удивление. Неподдельное и искреннее. Подкупающее говорить правду, раскрывать карты, совершать безрассудные поступки… Хочется прямо сейчас сорваться в аэропорт, взять билеты в тот же Крым и посмотреть, как она улыбается, смотря на море. Она улыбнется. Чувствую. Всем телом чувствую.
– Кайф, у тебя двадцать минут найти клуб, в котором сегодня для девушек в черном бесплатный вход!
– Сейчас найдем, босс.
Мысли летят вприпрыжку. Приглашения не было, но мне оно и не нужно – приду сам. Отдых мне никто не может запретить, а случайность совпадения выбранного мной для этих целей клуба только сыграет на руку. Она удивится, и мне нравится, хочется ее удивлять. Искренность я чувствую кожей. Ее практически не осталось в людях, она исчезает, утекает водой сквозь пальцы, уступая место меркантильности и расчету. И чем меньше ее становится вокруг, тем острее бьёт по мозгам чистая, неиспорченная похабщиной денег искренность.
– «Feelings», босс! Вечеринка «Черная пятница».
– За-ме-ча-тель-но! Я люблю черный цвет.
9. Эва
Глупая улыбка поселилась у меня на лице, когда я, закрыв дверь квартиры и скинув ботинки, полетела на кухню трижды моргнуть светом, а потом всматривалась в стоящую под окнами фигуру и увидела поднявшуюся вверх руку – Назар увидел мой сигнал, убедился, что поднялась в квартиру без приключений, и только после этого пошел к стоящему в темноте арки внедорожнику. Тому самому, что медленно полз за нами всю дорогу от балетной школы до въезда во двор.
«Важно не где, важно с кем», – пронеслось у меня в голове, а сердечко тудумукнуло и окончательно растаяло, растекаясь по венам пузырьками шоколадного мусса. И ведь вроде бы ни о чем особенном мы не говорили. Болтали больше о чепухе, изредка останавливаясь у фасадов домов, где Назар показывал мне какой-нибудь спрятанный на виду элемент декора с вполне себе определенным смыслом и целой историей, а не для красоты, как раньше думала, но отчего-то именно эту болтовню хотелось растянуть подольше. Так легко я общалась, наверное, только с Манькой.