Распад. Новое солнце. Сандро Давидович Мамагулашвили
что последует дальше.
Лифт замер на двадцать пятом этаже, пока сердце продолжало двигаться вверх по инерции. Раздался звон, и двери распахнулись. Экка мимолетом помнила, как идет по коридору, как человек в форме просит предъявить ее удостоверение, сверяя ее имя со списком, а потом они оказались там – в большом прямоугольном зале, наполовину заполненном людьми. Ряды кресел тянулись вдоль каждой из стен, окружая пустое пространство в середине. Вель и Доррик быстро проскочили внутрь и заняли свободные места в глубине комнаты. Спустя несколько бесконечных минут двери контрольного зала захлопнулись, свет померк, а на центральной площадке появился Кален Паэнула.
– Коллеги, доброе утро, – начал свою речь полковник. Круги под его глазами за прошедшее время стали только отчетливее. – С сегодняшнего дня пограничные службы каждого поселения Особой зоны для беженцев и «Рассвет» переведены в режим повышенной боевой готовности. Причина: потенциальный шпион Кунэша, которому вчера удалось миновать минный кордон. На данный момент его личность не установлена, цели и мотивы неизвестны, и наша задача – исправить это в кратчайшие сроки. Все присутствующие были отобраны для участия в специальной оперативной группе. Вы дневная смена. Сейчас для вас будет организован брифинг. Вас введут в курс дела, сообщат актуальную информацию, познакомят с обязанностями. В следующие четырнадцать часов ваша работа определит судьбу Архелона.
После этого Паэнула удалился, и его место занял другой военный. Включился дымовой проектор. Начали с происшествия в Поселении Н-4 и сведений, полученных в результате допроса одной из мусорщиц: приметы нарушителя, в частности его искусственные конечности и неизвестные способности. Пока отчет механиков о вышедшем из строя Големе находился в разработке, было решено не использовать ботов в проведении операций.
Дальше последовали подробности минувшей ночи: грузовик, церковь и штурм.
21:35. Особая зона для беженцев.
Рим Патер занимался своими обычными ежедневными делами: в промежутках между сменой тары смотрел на небо через большую дыру в крыше.
Четыре овальных оцинкованных таза, каждый на тридцать семь литров, к вечеру доверху заполнились дождевой водой. Поднять их в одиночку было невозможно, но старик и не пытался, просто тащил их по мелкой квадратной плитке мимо алтаря к боковой двери, что выходила на улицу. Каждый раз, преодолевая порог, он старался не облиться, и каждый раз у него это не получалось. Благо мокрые пятна всегда оставались незамеченными на его черной церковной рясе. Дальнейший отрезок пути проходил по мощеной тропинке, ведущей прямиком к жилым помещениям. Тут Рим всегда снижал темп, стараясь поберечь скорее уши, чем спину, – лязг от контакта железа с камнем был просто оглушающе невыносим. Зайдя в дом, он сразу же повернул в котельную, где стояли баки для хранения воды. Вооружившись ведром, он с завидной для своего возраста прытью перелил содержимое таза в цистерну, а затем повторил всю процедуру еще раз.
Когда дело было сделано,