Распад. Новое солнце. Сандро Давидович Мамагулашвили
и на уже не столь желанного гостя, но в первую очередь на себя. Сострадательность, чуткость, гостеприимность – эти качества делали из него выдающегося священника, но совсем не лучшего главу и защитника семейства.
– Вот! – Патер бросил Ягли плащ. – Забирай его и проваливай.
– Стой, – вмешался Кат.
– Замолчи, – рявкнул священник. – С тобой я поговорю позже.
– Нет, старик. Если он уходит, то уйду и я!
– Не думаю. Я тебе не позволю.
Кат фыркнул, после чего начал хохотать, мерзко и громко.
– Сдалось мне твое позволение, священник. Ты все равно не сможешь меня остановить. Ты способен только на разговоры и молитвы.
Раздался хлопок, который эхом разнесся по храму. Это была пощечина, что обожгла щеку зазнавшегося юноши.
– Достаточно… ты уже достаточно сделал: воровство, странные знакомства и вылазки, что ведутся исключительно под покровом ночи. Столько грязи, но даже этого тебе оказалось мало. Ты же вовлек во все это детей, так ведь?
– Они сами согласились! – сорвался на крик Кат. – Я никого не принуждал. Каждый из них отчаянно жаждал свободы!
– Глупый мальчишка, – не уступал Рим. – О какой свободе ты говоришь? Кто втемяшил тебе это в голову?
– Простите, – Ягли поднялся, надеясь хоть на секунду прервать перепалку родственников. – Простите, это я во всем виноват.
Гость посмотрел на подаренный плащ и натянул его на себя.
– Спасибо и прощайте.
– Подожди, я же сказал, что пойду с тобой.
Кат все еще держался за щеку, испепеляя взглядом Рима.
– Пока, старик, – после этого он развернулся, быстро, чтобы не передумать, и направился к выходу из церкви.
Священник смотрел, как его названный сын удаляется от него все дальше, а чутье подсказывало, что в этот раз он исчезнет навсегда.
– Пошли, Ягли. Мы и так потратили слишком много времени.
– Остановись…
– Пойдем пешком. Путь не близкий, но до рассвета должны успеть.
– Не уходи…
– Идем же, Ягли.
Кат его не слушал, даже не обернулся, но Рим не мог так все оставить, не мог его отпустить, поэтому бросился вдогонку. Пробегая под отверстием в крыше, он услышал странный звук, словно от роя пчел, что гнездился где-то поблизости, а потом раздался удар и все вокруг заполнил яркий, ослепляющий свет.
***
Этот оглушающий звон, от которого так больно ушам… Откуда он? Неужели, колокола… колокола Центрального Собора в Лофокосе. Как же долго я их не слышал, но не настолько, чтобы окончательно позабыть.
Получается, сейчас конец 35-го года. Церковь Архелона пережила времена неверия и уныния, навеянных технологическим прогрессом, смогла оправиться и даже превозмочь былое величие. Наряду со страной, епархия задумалась о расширении, не забывая о своей первостепенной обязанности – помощи всем нуждающимся.
Сегодня начался отбор добровольцев, которые отправятся в Особую зону для беженцев. Я записался одним из первых. Наконец-то мне выпал шанс сделать что-то поистине стоящее.