Традиции & Авангард. №1 (12) 2022 г.. Коллектив авторов
животных высоко в горах? Причем самых разных. Львы, козы, ящерицы. Их находят на всех континентах. Они прятались от потопа, карабкались по скалам как могли. А китайский язык?
– Что «китайский язык»? – не понял Конюшин.
– Ты знаешь, как у них строится слово «корабль»? Из трех иероглифов. «Лодка», «восемь» и «рот». То есть восемь ртов, восемь пассажиров, переживших потоп. Ной, его супруга и три сына с женами. Так и получается – восемь.
– Ну и что? – пожал плечами Конюшин. – Пойдем лучше выпьем.
Они отстегнули ремни и, покачиваясь, направились к ресторану. Поезд подпрыгивал на вакуумной подушке и, левитируя, несся внутри трубы, обгоняя звук, вспарывая остроносым беспилотным концом разреженный воздух.
Исаев и Конюшин прошли через спальный вагон. Одно купе было переделано в часовню, и на двери его был наклеен вырезанный из картонки крест. Кажется, часовня завелась вскоре после того, как один из пассажиров сошел с ума, а следом захотел сойти еще и с поезда. Это был популярный в прошлом журналист, вылетевший в трубу после внезапного сокращения.
– Мы перерезали пуповину, – причитал он, блуждая по вагонам. – Россия, она рядом, в паре метров от нас! Но мы не видим ее! Мы не слышим ее! Мы добровольно изгнали себя из жизни. Мы внутренние эмигранты.
Его слушал только старик с шахматами, остальные старались не замечать, словно пьянчужку, справляющего нужду на улице. Кончилось тем, что журналист удавился в своем купе. Впрочем, ходили слухи, что ему помог сосед – Андреев. Потому что до самого инцидента Андреев бесился и шипел по углам, что спятивший журналист в своем стремлении вырваться из поезда разгерметизирует состав и всех угробит. Тело тем не менее отмолили своими силами и отправили в морозильный вагон-усыпальницу.
Спустя несколько лет усопла и мать девушки-подпольщицы. Никто так и не понял, отчего она умерла, но грешили на лимон, расцветший в зимнем саду в углу вагона-ресторана. Несчастная отекла и раздулась. Медсестра-проводница вынесла приговор: сезонная аллергия. Но антигистаминные не спасли. Потом скончался молчаливый повар. Помехи в кардиостимуляторе. Не вынес сильного магнитного поля.
Впрочем, что в точности означало «потом», «давно» и «недавно», никто не знал. За датами следили сначала по электронным календарям, но в какой-то момент приборы и телефоны начали разниться в показаниях. Андреев тогда предложил считать время по количеству остановок. Пулей долетев до Владивостока, поезд замирал на полминуты и вдруг кидался в обратную сторону. Через несколько часов примчавшись в Москву, он во весь опор удирал обратно. Но попробуй отследи все такие остановки. О долготе путешествия судили по детям Андреева. В момент посадки на рейс его сын-подросток умещался на правой отцовской руке. Сейчас он вымахал до потолка и жалко сутулился, как будто стесняясь своего роста.
– Я давно твержу, что мы внутри вечного маятника, – сказал Конюшин, когда они с Исаевым уселись за стол у цифрового окна, в котором сквозь струи ненастоящего дождя светило невсамделишное солнце. – Перпетум мобиле.
– А я бы сказал,