Память плоти. Наталья Никольская
прошлого.
***
– И что же ты решил?
– Пока ничего. Тороп обещал прислать человека, который все растолкует. Будем ждать.
– Что за человек?
– Журналист, рабочая лошадка их программы. Он должен привезти какие-то документы, материалы… Мы с ними ознакомимся, и тогда будет видно, что делать.
– Думаешь, все это правда?
– Надеюсь, что не шутка.
– Да, шутить такими делами… А что ты чувствуешь? Ты когда-нибудь мог предположить такое? Ты ведь рос один, наверное, мечтал о брате или сестре. Никогда не просил родителей поискать в капусте?
– Наверное, просил, не знаю…
– Ты что же, не помнишь?
– Ну, просил. Последний раз – лет тридцать назад. Тогда они не вняли моей просьбе, да, недосуг им было. А полезли они в капусту тогда, когда уже мне стало без разницы, один я или нет. Я уже был в том возрасте, когда сам мог стать отцом.
– Полезли? Ты говоришь так, словно сестра у тебя появилась в браке, непосредственно у твоих родителей. Этого же не было! Просто твой отец…
– Откуда тебе знать, что было, а чего не было? Не спеши с выводами. Я тоже грешил на отца.
– Да не мне, а тебе! Ты не мог не знать этого! Как можно завести ребенка в тайне от старшего сына? Как скрыть беременность?
– А с чего ты взяла, что она ее скрывала? Ей незачем было скрывать беременность. Сестре сейчас, по словам Торопа, двадцать три года, значит, родилась она в 1979.
– И что?
– Ничего. Очень подходящий возраст, чтобы все срослось, встало по полочкам. Мать носила Киру тогда, когда меня уже не было с родителями.
– Не было?
– Нет, не было. Я как раз ушел в армию.
– И что? Ты ушел в армию, но ведь ты вернулся? Сколько же ты там пробыл? В армии все пишут письма и все их получают, – Лена хмурилась и ее тон уже не был столь сочувственным и доброжелательным, как минуту назад. – Я что-то не пойму, Илья, в чем дело. Допустим, тебе по каким-то причинам не сообщили о беременности матери, – не хотели тебя волновать, потому что сами волновались, опасаясь за благополучный исход. Это можно понять. Но ребенок появился на свет и…
– И?
– Это ты меня спрашиваешь? Ты спрашиваешь меня, что было дальше?
Илья сидел за столом, раскинув локти по сторонам, и тупо смотрел перед собой в некую точку, расположенную за пределами доступного Лене обзора. Или эта точка находилась внутри него самого.
– Чушь какая-то, – пробормотал он, не разжимая губ.
– Разумеется, чушь! Как рождение ребенка могло пройти бесследно, как ты мог этого не знать? Двадцать три года! А сослуживцы твоих родителей, соседи? Ее что, оставили в роддоме? Или держали в подвале?
Теперь губы Ильи вытянулись вперед и застыли в жутковатой гримасе. Если его выражение лица и отражало работу мысли, то сама эта мысль не спешила облечься в слово.
– Ты думаешь, я знал, да?
– Не мог не знать! Если, конечно, она у тебя была, эта сестра.
– Ну, раз она есть, значит,