Ненавижу тебя. Анна Шварц
не снимал. Это мой отель.
И пока она шокировано хлопает глазами, я прекращаю подпирать стену, подхожу к ней и снова обнимаю, притягивая ближе… черт, что за шампунь? На секунду незаметно наклоняюсь к ее волосам. Напоминает по запаху освежитель воздуха. Такой же химический.
– Твой? – пораженно выдает Настя, кажется, даже не заметив, что теперь наши объятия стали теснее, чем пока мы шли к лифту… – господи, Элиас, действительно многое изменилось за эти пятнадцать лет.
Ты даже не представляешь насколько, Никольская.
Глава 6.
(Настя)
То, что Элиас добился таких высот в жизни, удивляет меня. Однако, в глубине души я понимаю, что получил все это он заслуженно.
Он всегда казался мне несколько занудным и правильным. Наши совместные уроки по вечерам я вспоминала с ужасом – потому что пока Элиас не убеждался, что я делаю все идеально, и что тема следующего урока отскакивает у меня от зубов – он не отставал. В эти моменты мне было охота повеситься.
Сейчас я наблюдаю, как он разливает шампанское по бокалам и тихо радуюсь за него. Светлое, хорошее чувство. За неприятные школьные годы судьба его одарила сполна.
Наверное, поэтому Элиас легко отпустил воспоминания о выпускном, и смог сейчас разговаривать со мной, будто ничего и не было.
– Спасибо, – я забираю бокал, который он мне протягивает, и случайно касаюсь его пальцев. Всего на секунду, совершенно случайно, но на губах Элиаса появляется улыбка и он смотрит мне в глаза.
Я смущаюсь. Надеюсь, он не думает, что я начинаю флиртовать с ним. Будь он просто знакомым – и я бы ни за что не пошла с ним болтать в номер. Но Элиас – друг детства и это немножко другое.
– Извини, – произношу я на всякий случай, а он садится рядом со мной, и достаточно близко для дружеской болтовни. Поэтому я начинаю окончательно нервничать.
– За что ты извиняешься, Никольская? – он поднимает уголок губ в легкой улыбке. Смотрит при этом на меня так, будто пытается заглянуть под черепушку, чтобы узнать мои мысли. Или уже читает их, – мы уже не школьники, а взрослые люди. Можем трогать друг друга и откровеннее.
– Мы пришли поговорить, Элиас. Разве нет?
– Я намекаю на то, что ты слишком нервничаешь. Расслабься, Никольская, – он усмехается, и подносит бокал к губам, делая глоток, – мы были с тобой когда-то друзьями, поэтому не стоит вести себя настолько зажато при встрече со старым знакомым. Ты мне нравилась тогда, кстати.
И как я могу расслабиться после его слов?
– Я знаю, Элиас, – признавать это трудно, но приходится. Врать будет очень глупо, – ты был толстым парнем, а я девочкой-подростком без царя в голове. Я не смогла бы ответить на твои чувства, и ты это, наверное, уже понимаешь.
– Почему ты просто держишь стакан в руке? Ты не пьешь алкоголь?
Он резко переводит тему. Я пожимаю плечами.
– У меня болит голова от шампанского.
– И ты молчала? Я закажу что-нибудь другое, – он отставляет