Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!. Ирма Гринёва
она, конечно, тоже погуляла, не только по старому, историческому, но и по Новому. Не удержалась, зарулила в Дом книги и обалдела от обилия богатств на полках. А ведь она ещё помнила время, когда за книжку надо было сдать двадцать килограмм макулатуры, и не просто так, а ещё отстояв приличную очередь.
В Оружейную палату и Алмазный фонд не попала – билетов на все выходные уже не было. Удовлетворилась, просто погуляв по Соборной площади Кремля и поглазев на знакомые с детства по картинкам Царь-пушку и Царь-колокол. А вот в Третьяковской галерее ей повезло! Она не только попала внутрь, отстояв три часа в длиннющем хвосте очереди, но и на проходившую там выставку Казимира Малевича3. Его картины больше произвели на неё впечатление своими броскими красками, чем затронули душу. А об остальном они молчали. И заговорили с ней, только когда она попала на лекцию о творчестве художника в целом и о его работах с выставки в частности, заслуженного деятеля искусств России, Почетного академика Российской академии художеств Александра Алексеевича Бахрушина.
К.Малевич
«Одеколон «Северный»
Олеся слушала его, раскрыв рот. Картины Малевича, благодаря увлечённости этого импозантного, убелённого благородными сединами человека, раскрывались перед ней, обнажали душу художника, звенящий тонкий нерв его души. Олеся была в числе тех пятерых, кто остался в зале лектория до самого последнего вопроса. Она, конечно, вопросов не задавала. Чтобы спрашивать о чём-то, надо это «что-то» знать хоть немного. Но она так внимательно слушала, что в конце вечера Александр Алексеевич смотрел, отвечая, только на неё. И, когда предложил всем оставшимся встретиться завтра днём и погулять с ним по Москве художественной (совершенно бесплатно, между прочим), ей показалось, что приглашение прозвучало персонально для неё.
Так, в принципе, и получилось. На встречу с профессором она пришла одна. Оба от этого ничуть не расстроились, только вначале Олесе было немного неловко. А потом она обо всём забыла.
На мартовские выходные они снова встретились в Москве, а на майские праздники расписались. Спасибо родному государству за такое количество выходных и праздничных дней!
Летом Олеся перебралась к мужу в Москву и с энтузиазмом начала её изучение. А в остальное время занималась домашним хозяйством и Сашей, поскольку муж убедил Олесю работу не искать. Дети Александра Алексеевича отнеслись поначалу к молодой жене отца (они с новоявленной мачехой были почти ровесниками), да ещё и провинциалке, настороженно. Но потом, когда познакомились поближе, и увидели, как он расцвёл, какой порядок и уют царит в его ещё недавно явно холостяцкой берлоге, успокоились. Слава богу, жили каждый своей семьёй отдельно, поэтому напряга не возникало.
Резко ухудшились отношения, когда неожиданно даже для самой себя, не говоря уже о Саше, Олеся забеременела.