Delete. Карл Ольсберг
к ней. В гарнитуре он слышал голос связного три: «Подозрительные автомобили замедлили движение. Запрашиваю команду!»
– Остановить автомобили, задержать пассажиров по подозрению в торговле людьми, – отдал приказ Айзенберг.
Он склонился над рыдающей девушкой, которая словно приготовилась к побоям: обхватила руками голову и припала к земле.
– Es bien![1] – сказал Айзенберг на ломаном испанском. – Soy policía! Todo es bien![2]
Она робко подняла голову. В ее больших черных глазах читались сомнение и надежда.
– Policía?[3]
Айзенберг кивнул. Он показал ей свое удостоверение. Конечно, вряд ли она сумела прочитать хоть строчку, но эмблема гамбургской полиции и вид официального документа внушили ей доверие. Она осмотрелась вокруг и разразилась потоком слов, из которых Айзенберг тоже ничего не понял.
– Cómo te llamas?[4] – спросил он, когда девушка замолчала.
– Мария, – ответила она. – Мария Костадо Лопес.
Айзенберг подал ей руку и помог подняться.
– Адам Айзенберг.
Она смущенно улыбнулась. Затем прижалась к нему и обняла. Точно как Эмилия много лет назад, когда он обнимал ее в последний раз.
Он осторожно высвободился из ее объятий и отвел к одному из фургонов, которые прибыли, чтобы забрать девушек, спецназ и задержанных.
Командир отряда спецназа подошел к нему с серьезным взглядом.
– Еще пару минут – и мы бы их накрыли.
Айзенберг кивнул.
– Знаю. Спасибо, Ральф. Вы сработали высокопрофессионально.
– Удачи тебе в попытке объясниться перед начальством.
Айзенберг вздохнул. Ему было ясно, что операция провалилась. Водители, приехавшие забрать девушек, будут отрицать свою причастность к происшествию. Улик будет недостаточно, чтобы квалифицировать присутствие этих людей рядом с местом передачи «товара» как доказательство вины заказчиков. Месяцы следственной работы – коту под хвост. Они положили конец мучениям этих девушек, но сколько других попадет в ловушку, потому что полиции не удалось разоблачить синдикат?
Айзенберг знал, что поступил правильно. Он ни за что не стал бы безучастно наблюдать за тем, как девушку ранят или тем более убьют. Кроме того, он был обязан предотвратить возможные человеческие жертвы. Вместе с тем он прекрасно понимал, что обстоятельства операции с легкостью могут быть истолкованы совсем иначе: никто не знает, что произошло бы, не отдай он приказа. Может быть, надсмотрщик не стал бы стрелять или промахнулся.
Как это часто бывает, надежнее было бы ничего не предпринимать, просто ждать и следовать плану. И тогда он отделался бы легкими замечаниями, если бы девушка пострадала.
Однако Айзенберг проявил инициативу и этим нарушил четкую схему. Теперь ему придется считаться с последствиями. Но он справится. Ему уже не раз приходилось выяснять отношения с шефом.
Глава 2
Tristanleaf:
Es bien! (исп.) – Хорошо!
Soy policía! Todo es bien! (исп.) – Я полицейский! Все хорошо!
Policía? (исп.) – Полицейский?
Cómo te llamas? (исп.) – Как тебя зовут?