Авантюрист. Сергей Шведов
а потом ему же и проиграл.
– И когда это случилось?
– Говорю же, вчера,– возмутился Чуев.– У тебя что, со слухом проблемы? В час ночи. Может, в два.
Шагинян был убит утром. Даже если брать разницу во времени, то Язон мог это знать и принять необходимые меры. Пока я не очень понимал, в чем тут суть, но Язону зачем-то понадобилось без лишнего шума изъять у покупателя ценную вещь. Ничего определенного я, конечно, не знал, но мог предположить, что именно смерть Шагиняна напугала Язона. Видимо, аргонавт понял, что кто-то начал охоту как за антикварными вещицами, так и за их продавцами. Если честно, то вся эта история с золотыми конями и тиграми нравилась мне все меньше и меньше. И очень может быть, что Витька легко отделался, согласившись против своих правил сесть за карточный стол. Ибо в противном случае ценную вещицу у него могли изъять и куда менее изящным способом, с применением совсем иных средств.
– Ладно, Чуев, собирайся. Едем к Каблукову.
– Ты в своем уме? – завопил Витька.– В такую рань! Нет, я не могу, я разбит, я разрушен, у меня голова раскалывается. Я, наконец, спать хочу. Вот и Верочка не даст соврать.
– Собирайся, дурак. Речь, вполне возможно, идет о твоей жизни.
Видимо, было в моем голосе нечто такое, что заставило Чуева подсуетиться. Суета эта, правда, растянулась минут на двадцать, но для Витьки в его нынешнем состоянии это был почти олимпийский рекорд. Надо сказать, «секретарша» проявила куда большую прыть и уже десять минут спустя была одета и накрашена. Похоже, она готова была нас сопровождать хоть на край света, против чего я не возражал, поскольку толку от нее в предстоящем торге с Каблуковым будет гораздо больше, чем от Чуева с его дырявой памятью и ярко выраженным похмельным синдромом.
В отличие от папиного сынка Чуева, Каблуков был профессиональным игроком невысокого пошиба. Из тех, что сосут казино по мелочи, выигрывая тысяч двадцать за вечер. В рублях, конечно. В казино их не любят, но терпят как неизбежное зло. Обычно такие ребята не зарываются, не играют по-крупному, но кто его знает, совсем уж выдержанных и не впадающих в азарт игроков не бывает.
К Каблукову мы опоздали. В том смысле, что у его подъезда уже толклась милиция, а закрытое простыней тело грузили в желтую машину с красным крестом. Соседи в лице старушек-пенсионерок и шустрых детишек встревоженно наблюдали за работой профессионалов. Истомленные жарой, дворовые тополя уныло шелестели листвой вслед отъезжающему в небытие бывшему жильцу. По городским артериям с шумом и лязгом, обдавая всех удушливым чадом, катилась механическая нечисть, а в этом небольшом и уютном дворике время если и не остановилось, то, во всяком случае, замедлило свой скорбный бег.
Конечно, под простыней мог быть и не Каблуков, но посланная на разведку Верочка вернулась в настроении пессимистическом и в два счета развеяла наши надежды на благополучный исход. По словам девушки, убитого обнаружила приходящая домработница, тетя Клава, у которой были ключи от квартиры. Весьма приличной квартиры, если верить Верочке и Чуеву. Сам я у Каблукова никогда не бывал, да и знаком с ним был шапочно. Проживал