Пять поросят. Агата Кристи
них не мог убить. Надо выбросить из головы эту мысль.
Эркюль Пуаро только улыбнулся, слегка покачав головой.
Глава 2
Прокурор
– Несомненно, виновна! – лаконично изрек мистер Фогг.
Эркюль Пуаро задумчиво посмотрел на худую фигуру прокурора.
Квентин Фогг являл собою прямую противоположность Монтегю Депличу. Последний был личностью магнетической, эгоистичной и склонной к полемике. Деплич производил эффект быстрыми и драматичными изменениями поведения. Великодушный, приветливый, очаровательный, он мог мгновенно стать совсем иным: какая-то хищная улыбка открывала его зубы, готовые, казалось, вас разорвать.
Квентин Фогг был худощав и бледен, его индивидуальность не была так ярко выражена. Его вопросы были спокойны, не выказывали никаких чувств, отличались настойчивостью и твердостью. Если Деплича можно сравнить со шпагой, то Фогг скорее напоминал бурав. Он никогда не пользовался славой, но был известен как олицетворение законности и, как правило, выигрывал процессы.
Эркюль Пуаро посмотрел на него задумчиво:
– Итак, таково ваше впечатление?
Фогг утвердительно кивнул.
– Видели бы вы ее на скамье подсудимых! Старый Хэмфри Рудольф, который вел следствие, разделал ее как господь черепаху.
Он умолк на миг и неожиданно добавил:
– Собственно говоря, знаете, удовольствие было слишком легким.
– Не понял вас… – сказал Эркюль Пуаро.
Фогг свел четко очерченные брови. Его холеная рука поглаживала верхнюю безусую губу.
– Как бы лучше выразиться?.. Не стреляй в птицу, которая сидит. Это чисто английская поговорка. Она лучше выражает мою мысль. Сейчас вы меня поняли?
– Это поистине, как вы сказали, английская поговорка. И я, кажется, понял вас. Как в уголовных делах, так и в охотничьих угодьях англичанину нравится, чтоб жертва также имела шанс. Это – спортивная точка зрения.
– Абсолютно верно. В данном случае обвиняемая не имела ни одного шанса. Хэмфри Рудольф делал с ней все, что хотел. Сначала допрос учинил Деплич. Она выдержала его смиренно и покорно, как девочка на конфирмации. На вопросы Деплича она отвечала будто заблаговременно выученными фразами – очень гладко, но абсолютно неубедительно! Ее научили, что необходимо говорить, и она говорила. Деплич не был в этом повинен. Старый лис сыграл свою роль отменно. Но на всякой сцене должно быть два артиста, один-единственный не может вести всю пьесу. А она не подавала ему необходимых реплик. И тогда поднялся старина Хэмфри. Я полагаю, вы имели случай видеть его… Он взмахнул своей мантией, покачался, будто пятился назад, а затем… Он заманивал ее в бесчисленное множество капканов, и каждый раз она в них попадала.
Он принуждал Кэролайн соглашаться с абсурдностью ее заявлений, заставлял противоречить самой себе, увязать все дальше и дальше во лжи. И наконец, подал свое обычное блюдо – веско и решительно сказал: «Я считаю, миссис Крейл, что ваш рассказ о цикуте, которую вы похитили якобы для самоубийства, от начала и до конца выдумка. Вы взяли ее с целью дать вашему мужу, который