Юбилей Дьявола. Геноцид народов в КНР. Курманбек Хабибулин
которые проявляли большой интерес к религии, их прятали за непристойные стены. Родители не считали своих детей террористами, более того были убеждены, что религия не побуждает к радикальным методам экстремизма. Но свой протест родители подавляли в себе. Чреватые последствия поджидали в темном углу того, кто заговорит об этом вслух. Чак все же верил, что успешно получится подкупить сотрудников тюрьмы.
Пройдя половину пути, пожилая женщина любезно поблагодарила Чака и попросила дать ей баул обратно. Оказалось, что она шла к могилам, которые находились неподалеку от тюрьмы. Раз в месяц несчастная женщина навещала неизвестные могилы и проводила там практически весь день. Ни одной перегородки или надгробной вывески с именами и фамилиями не было. Никто и не подумал бы, что это могилы. Они походили на цветущее поле. Около четырехсот небольших бугорков, из которых произрастали несколько тысяч сортов петунии. Махровые цветки, окрашенные во все цвета радуги придавали необъятную нежность. Женщине казалось, что трех ее убитых сыновей в колонии закопали именно там. Поскольку она не знала в каких именно могилах лежат ее дети, ей приходилось ухаживать за каждым бугорком. Расчищала серпом колючие и не нужные сорняки, затем по бокам каждой могилы окучивала землю, куда закапывала семена неприхотливых растений. Каждый раз она расчищала около десяти могил и вокруг них засеивала цветами. Таким душевным методом она уже два с половина года заботилась о могилах. В действительности, там хоронили местных прокаженных. А тела сыновей там никогда не покоились. Их пристрелили за бунт в колонии и скормили свиньям на ферму. Обычно так поступали с телами, осужденных по статье терроризм и с бунтовщиками.
Чак решил прибавить шаг, чтоб первым добраться до тюрьмы. Без лишних глаз и ушей всегда легче договориться. ИТК для нацменьшинств выглядела недоступной крепостью, где веками царит тьма. Смотрящие башни, усыпанные грустью, перетянутые колючие проволоки, бесконечный лай недовольных собак – все это усиливали переживания. С каждым шагом становилось непереносимо худо. Чак уставился на огромные раздвижные ворота и призадумался. Неужели через них, совсем юную и безобидную кроху волокли? Какую муку испытала?
– Эй, юнец! Кого ждешь? – обратился к Чаку часовой на вышке.
– Да так просто. – Шуруй отсюда. Постой. Курево есть?
– Есть, могу поделиться.
– Красавчик. Пойди на проходную, передай через старшего, если можешь по-больше передай. Буду благодарен.
– Хорошо.
Чак постучал в железное окошко. И обратил внимание, что всюду окружали камеры наблюдения.
– Что надо? – грубо спросили, не открывая окошко.
– Сигареты солдату на вышке хочу передать.
– Оборзели. Какому солдату?
– На вышке, который стоит.
– Передай этому балбесу, что по уставу запрещено. Пусть свою дудку курит.
– Начальник, откройте