Дело всей жизни. Книга первая. Ульяна Громова
ещё? – в её глазах светился и страх, и любопытство.
– А ещё – всё. Секс – это по-разному…
Звонок консьержа заставил прервать милый диалог. Я отпустил девушку и натянул штаны. Она поспешно сделала то же самое и выпорхнула из кабинета, столкнувшись в двери с Маури.
– Сэр, пришёл Теренс.
– Проводи его в малый зал, Несси подойдёт через несколько минут…
***
Я буквально вбежала в свою комнату, скинула запачканные шорты и быстро нырнула в душ. Уже через три минуты надела новое бельё и подошла к комоду. Большой толстый конверт лежал там, где его оставил Никита. Я вскрыла его и тряхнула, в руку выскользнули пачки новеньких купюр. Бешеные деньги… За весь год в Нью-Йорке я заработала семь тысяч… Я действительно продала себя дорого. Меня затрясло от того, что теперь, держа их в руках, поняла – самые ошеломляющие возможности всегда ниже человеческого достоинства.
Сунула деньги в клатч, а его – в новую большую сумку, купленную в аутлете. Натянула платье на тонких бретелях со свободной юбкой и открытой спиной и вышла – стилист ждал меня – я поняла это, услышав разговор Маури и Никиты. Сам хозяин не соизволил мне об этом сказать. И это злило. Почему он ведёт себя так?
Этот мужчина сводит с ума! Он дразнит меня своим совершенным телом и синими глазами. Без него спокойнее, рядом с ним я себя теряю. Остаётся только он, его тело, его поцелуи, секс с ним и его пугающая прямота. Она выбивает почву из-под ног, его слова режут слух и сердце, они точны, как удар клинка, и он говорит их так просто, что что-то сжимается в душе, бунтует против такой непосредственности и подавляющей уверенности в своей правоте. Он рушит всё привычное с искренней уверенностью, что правильно именно то, что говорит и делает он. И что-то глубоко внутри соглашается с ним, неуверенно и робко.
Между нами с Никитой явно химия, но он открыто говорит, что всему этому будет конец. И это не обсуждается и не подвергается сомнению. И я верю ему и в этом. И только сейчас поняла, что боюсь чувств, которые меня уже будоражат. Влечение к этому необыкновенному мужчине, жажда секса с ним, страх перед ним и его подавляющей аурой и возможности, которые передо мной открываются. Никита – мой личный обжигающий абсент, пьянящий до помутнения рассудка, горький, как правда, и сладкий, как оргазм.
И эта адская смесь манила и заставляла дрожать. Казалось, что наш договор на самом деле существует, и его невозможно нарушить. Потому что он подписан моей кровью с моим личным дьяволом с синими глазами и бронзовой кожей. Вот только срок действия договора не вписан, и в этом мой единственный шанс.
Глава 7
Что ты знаешь о спокойствии?
– А вы, сэр, всё пьёте, – с лукавой снисходительностью, едва сдерживая смех, утвердил Маури, протягивая Теренсу бутылку холодного пива.
– А вы, сэр, рискуете! Побрею неровно, обрастать будете криво! – парировал человек-чума XXI века, модный стилист Нью-Йоркской тусовки.
Он ввалился в квартиру разрушительным ураганом. Маури, открыв ему дверь, по привычке схватил с консоли в холле итальянскую фарфоровую