Стальные псы. Владимир Василенко
панель – глянцевая, белая, похожа на выпуклое кольцо, подсвеченное изнутри. В общем, буду спать с этаким нимбом над головой. От кольца отходят толстенный кабель, упрятанный в серебристую плетку. Это кажется дикостью в век беспроводных технологий, но без кабеля никак – для Эйдоса нужен широкий канал связи с минимальными потерями.
Я улегся на кровать и командой через НКИ активировал модем.
– Вас приветствует единый оператор всемирной эйдетической сети Эйдос, – раздался в голове приятный женский голос. – Для подключения к сети необходимо произвести первичную калибровку оборудования. Это займет от полутора до двух часов. Если прервать процесс – его можно будет возобновить с одной из контрольных точек, которые будут созданы в ходе калибровки.
– Запускай.
Во время сеансов подключения к Эйдосу модем не просто гонит терабайты информации в мозг пользователю. Он постоянно взаимодействует с нейронной сетью человека, становясь на время ее надстройкой вместе с НКИ. Поэтому нужна такая тонкая калибровка и настройка.
Кстати, по этой же причине, увы, не развит бизнес почасовой аренды таких модемов. Я узнавал – во всей Москве пытались работать всего два таких салона, и то вскоре закрылись. Чтобы сдавать модем на часок-полтора – для стандартного игрового сеанса – его приходится заново калибровать под каждого нового пользователя. В итоге в сутки модем отработает максимум 5-6 сеансов. А техника тонкая – от постоянного ковыряния в настройках начинает барахлить.
К счастью, во время калибровки необязательно валяться, пялясь в одну точку.
Я набрал Терехова.
Обсидиановский «Джеймс Бонд» долго не отвечал. Наконец, его двухмерный аватар возник на стене над моей кроватью.
– Что-то срочное?
И вам здрасьте, Леонид Владимирович. Но ехидничать я не стал – понятно же, что занят человек.
– Да просто звоню сообщить, что все в порядке. Модем привезли, установили. Калибруюсь вот. Что дальше-то?
– Будь готов выйти в онлайн сегодня без четверти полночь. Мы все стыкуемся в игре в это время. Я сам тебя встречу в Золотой гавани. Но перед этим созвонимся, дам инструкции.
– Понял. А можно…
– Нельзя. Все вопросы – вечером. Извини, сейчас занят.
И отключился.
– Все вопросы – вечером, – пробубнил я в пустоту, передразнивая безопасника. Деловой, спасу нет.
Значит, ждать до ночи. А сейчас у нас… 11.38. Блин, еще весь день впереди.
Я тихо выругался себе под нос.
Честно говоря, ситуация с этим «Обсидианом» очень мутная.
С Тереховым я созвонился на следующий же день после того памятного разговора в полиции. Тот сказал, что ему нужно окончательно согласовать все с шефом и пообещал перезвонить позже.
Это был долгий и нервный день. Я себе места не находил. Уж и в тренажерку сходил, и по городу немного побегал – сколько позволила подвернутая при задержании нога, и в кофейне любимой проторчал. Время тянулось, и тянулось,