По Праву Крови. Оксана Гринберга
вновь уставилась ему в глаза. Взгляда Джулиан больше не отводил, но все же заморгал. Мне показалось, что брат искренне старался поверить в собственные слова, но при этом скрестил пальцы за спиной. Джулиан всегда так делал, когда врал маме, пока та еще была жива.
Говорил ей, что это я, а не он, разбил ту банку с вареньем или же отпустил с привязи коз. И пытался в это поверить, зная, что она тоже чувствовала ложь.
Эта тактика частенько с ней срабатывала. А потом, когда я у него спрашивала, зачем он так поступил, заявлял, что я девчонка и меня так сильно не наказали, как наказали бы его.
И даже маме, бывшей Верховной Жрице Богини Бартетт, не всегда удавалось подловить Джулиана на вранье!
Глава 2
Дороги на Юге пыльные и разбитые, и груженые повозки тащились по ним еле-еле. Покачивались из стороны в сторону, поскрипывали, постукивая опорами, то навевая на меня сон, то заставляя чихать, когда пыль совсем уж одолевала.
Но я сопротивлялась – и сну, и пыли. Всеми силами таращилась на матерчатый полог и, обливаясь потом, вспоминала разученные заклинания, пытаясь найти то, которое помогло бы мне спастись от жары.
Но мой учитель в стихийной магии был не слишком-то силен – его коньком были боевая и ментальная, – и таких заклинаний я не знала, а пересесть из повозки на лошадь и трястись под палящим солнцем тоже был так себе выход.
Спасение я видела только в одном – парить под редкими облаками вместе с Грезой, чувствуя, как ловят драконьи крылья прохладный ветер. Но улететь я не могла, потому что пообещала…
Всем пообещала – и отцу, и Джулиану, и даже дяде Захарию. Последний побаивался «страшного крылатого ящера», но в то же время хотел, чтобы этот самый ящер охранял наш небольшой караван, состоявший из трех крытых повозок, груженных бутылями с подсолнечным маслом, и двух телег с огурцами. Но охранял незаметно – чтобы дракона как бы не было видно, но в то же время он был поблизости.
Папе же я пообещала, что проведу дорогу, как подобает нормальным людям. А Джулиану просто пообещала, потому что Грезу он терпеть не мог с того самого дня, как она у нас появилась.
Но я и сама собиралась поговорить с братом, а сделать это верхом на Грезе было бы крайне сложно. Нет, я больше не хотела беседовать с Джулианом о его глупых идеях, о которых я достаточно резко высказалась еще вчера, на кухне. Вместо этого думала поговорить с ним по душам, как мы не делали уже очень давно.
Напомнить ему, что мы – семья. Мы – Вердали, которые всегда держатся вместе, не только в радости, но и в горе. И еще, что я поддержу его в любом случае. Естественно, если он выкинет опасные глупости из своей головы.
Я мечтала о том, чтобы возникшая между нами после того разговора пропасть исчезла без следа. Хотя, надо признать, эта самая пропасть появилась значительно раньше. Еще два года назад, когда мой брат уехал учиться в Милерин. С тех пор Джулиан сильно изменился – старался как можно реже приезжать домой, а если и показывался в «Синих Холмах», то задирал нос и смотрел на нас свысока.
Поэтому, окончательно