Лепесток за лепестком. Антология
облетающий камуфляж —
На груду камней – ко мне.
Неба бледнеющий макияж.
Ожерелье огней.
Бухта, вздыхающая, как грудь.
В этой южной ночи,
Хочешь, скажи мне сейчас что-нибудь?
Жизнь, улыбаясь, молчит.
Звезды и самолеты сливающиеся в одно
стремящиеся на дно
сваливающиеся в пятно
Мертвого моря – Черного моря
Болтающегося в «кругом темно!»
Болтающего волной
Взбивающего самим же собою свое руно
На неповторимом повторе
Оренбургская ночь
Оренбургская ночь:
рыжий мрак поднимается вверх над коттеджным поселком;
над красно-кирпичным домом однатысячавосемьсотдевяностошестого года;
над моими друзьями;
надо мною.
над в конечном счете ничейным полем
пустырем завоеванным фонарным светом;
Оренбургская ночь —
ночь вместившая
одинаково:
наивных художников и их куратора
красивых молодых бандитов и вторую сторону ДТП с которой
обходятся по совести,
сама из себя которая представляет некоего старого деда на новом ниссане;
любимого и любящего татуировщика
любимую и любящую его спутницу;
и всех прекрасных удивительных улыбчивых живых
О оренбургская ночь
косые тени твои
ложатся большими росчерками
смелой молодой художницы
таланта в которой больше чем может постигнуть кто-либо
кроме заслуженного искусствоведа
О Оренбуржье
Невесомое
Дрожащее
спрятанное в шкатулку степей
драгоценным бесценным платочком
Двух-трехэтажное
Маленькое
Нежное как светелка маленькой Шурочки
Запечатленной на аппликации
рукою жены Германа —
Красивого мужчины в перевернутых очках с «про-путинскими»
дужками из проволоки цвета отечественного триколора
О Оренбуржье
Ты – аппликация
Нежно приложенная к снегу фигурка кота
Мягкие сугробы на декоративной подушке снега
Ты – гладкий изгиб старого ухвата торчащего из колотой крынки
Ты – разукрашенная солонка на деревянном столе
Ты – три ступеньки вниз к старой ванной
Ты – разговор
Ты – поход по гостям
Ты – дорога в никуда
Ты – внезапно встреченный друг
Ты – пар изо рта
Ты – мое вынужденное молчание посреди праздника жизни
Ты – невозможность сохранять молчание посреди праздника жизни
Рыжая дорога
лежит одиноко
и устало
ведет куда-то
мимо
твоих черных и спящих
домов,
Оренбург
И по ней я ухожу уже в какую-то другую
Ночь, вмещающую